Великие герои Эллады. Ясон. Орфей
Шрифт:
Жизнями платят мужчины за совокупленье,
Их отправляют к Аиду, бросая со скал.
Что предпринять собираешься, вождь светлокудрый?
Нет больше пресной воды – вред нанёс ураган!»
«Опытный Тифий, мне нужен совет очень мудрый —
Дай мне его, если знаешь обычаи стран!»
169
«Я виноват, что оставил без влаги галеру! —
Крикнул подросток, что был, как атлет, коренаст. —
В ночь пред отплытьем я в пифос [47]
47
Пифос – большой древнегреческий кувшин, который мог быть размером с человека и более, и применялся для хранения воды, вина, оливкового масла, зерна.
Пелий меня б не пустил, я – царевич Акаст!
За ночь я вычерпал пресной воды половину,
В страшную бурю продрог, словно мокрый шакал,
Можете смело казнить молодого мужчину,
Бросить, как женщины эти, в пучину со скал…»
170
«Нам ли, героям, бояться девиц крепкотелых? —
С хитрой улыбкой воскликнул атлет Теламон. —
Остров не видел доныне воителей смелых,
Отрока к девам берём для проверки, Ясон!»
«Надо вопрос разрешить с корабельной охраной.
Кто на «Арго» остаётся?» – воскликнул Пелей.
«Я остаюсь здесь на пару с душевною раной! —
Молвил Геракл. – Грусть-печаль мне веселья милей!»
171
«Ах, ты хитрец! – рассуждала Олимпа царица. —
С лёгкостью всем заявил, что несчастьем убит?
В снах пусть являются мёртвые детские лица,
Не обретёшь ты покоя, проклятый Зевсид!
Я разрешаю команде любимца Ясона
Страстью своей ублажить обезумевших дев!
В отдыхе этом достаточно много резона —
Жить без семьи не способны ни львица, ни лев!»
172
И моряки, предвкушая любовную негу,
Дружно ударили вёслами все, как один,
Хищником бросилось судно к скалистому брегу,
Носом врезаясь в огромную стаю сардин.
Вскоре попрыгали юноши в тёплые воды,
Тотчас услышали девы оружия звон
И закричали: «Мужчины лишают свободы!»
Громко смеялся над этим наивный Ясон.
173
«Тифий, ты – взрослый! Прошу приглядеть за гребцами!» —
Кормчему крикнул вдогонку печальный Алкид.
«Не беспокойся, Геракл, пригляжу за юнцами —
Я – семьянин и незыблемый, как монолит!»
На берегу Тифий тронул десницу Ясона:
«Не торопись подниматься к прекрасным дворцам!
Есть у красавиц оружие крепче заслона,
Вмиг самых смелых отправят они к праотцам!
174
Выслушай, добрый Ясон, часть недавней баллады,
Что рассказал
В Ликию шёл он со мной из великой Троады,
Был, как и я ныне – добр, разговорчив и сед.
Он и команда, как мы, после бури ужасной,
По непонятной для них воле грозных богов,
Вдруг оказались в плену «половины прекрасной»,
В городе жутком вдали от родных берегов.
175
Улицы были полны разложившихся трупов,
Кровь на граните являла большую беду,
Запах стоял, как от сотни воняющих крупов,
Словно живые справляли нужду на ходу.
Нос зажимая, аэд подступился к старухе,
Что развалившись сидела у толстой стены:
«Матушка, что за беда? Люди мрут с голодухи?»
«Нет, кифаред! В наших женщинах много вины!
176
Мы не стремились завидовать Кипру и Криту,
Женщины Лемноса счастливы были всегда.
Гордость заставила нас осмеять Афродиту,
Что красота титаниды для мужа – беда!
Мы называли Киприду богиней разврата,
Частой любовью истерзано сердце её,
А одиночество – это за страсти расплата,
Ей приводили в пример смертных женщин житьё.
177
Мы нанесли Афродите упрёком обиду,
Словно разбили в песок титаниды алмаз,
Так довели до жестокого гнева Киприду,
Что «наградила» богиня зловонием нас!»
«Матушка, с запахом ясно, а трупы откуда?» —
Тихо спросил у неё любопытный аэд.
«Это супруги лежат! Все виновники блуда,
Жили с рабынями нагло по несколько лет!»
178
«Как после брани, народа немало убито!
Я, повидавший бои, этим видом сражён!
Матушка, разве сгубила их всех Афродита?»
«Нет, кифаред! Это месть обезумевших жён!»
Быстро покинули остров аэд и команда,
Видя на них наступающих грозных матрон»…
«Ждёт нас на Лемносе вонь, а отнюдь не лаванда,
Может быть, зря мы рискуем здоровьем, Ясон?»
179
«Кто нас торопит увидеть златого барана?
Пелий не ставил числом обозначенный срок!
Ветер доносит из города запах шафрана,
Видишь, нас женщины ждут на одной из дорог!»
Двинулся в город отряд аргонавтов голодных,
Тифий пошёл за юнцами без всякой нужды.
«Сколько по глупости женской осталось бесплодных?» —
Кормчий подумал, забыв о запасах воды…
180
Медью сверкали доспехи воительниц грозных,
Что разместились подковой у крепких ворот.
«Тифий, не чувствую я «ароматов» навозных,
Может, лукавил тебе добродушный народ?»
«Скоро узнаем всю правду о них, предводитель,