Великие императоры времени
Шрифт:
– Труд великий. Сами узнаете, - Бог нам отвечает, - сидите тихо и никого не подзывайте. Я быстро обернусь.
Бог удалился, а мы ждать остаемся. Мысли разные в голову лезут, но мы их отганяем подальше и терпение всякое сохраняем.
Вскоре Бог возвращается и ведет за собою на привязи душу ту, саму себя гнетущую.
Вся со всех сторон цепями увешана. Хоть и из огня светящегося они, но кажется, что то настоящие цепи.
Хотим спросить о том Бога, но он нам отвечает заведомо сам.
– Душа сия долго прозябать здесь будет.
Готовимся мы к делу тому и мысленно собираемся. Духу уже мало осталось, чтоб все то понять и в голове уложить.
Но Бог помогает нам и силу дает. Потому, вскоре мы в слух оборачиваемся и надальше по истории Рима того двигаемся.
Но об том уже в главе другой и под другим названием.
О Нероне в сией главе сказано не было. Опустил разговор за него сам Бог.
Не захотел имя его волочить в славе грязной иных людских особ. Но достоверно дело было так.
Опосля Геродота того, Нерон взошел.
Да только начал параграфы новые в свет возводить, люди его к рукам и прибрали. То есть, власти лишили и в подземелье бросили.
Есть в том доля и Аристотеля того, так как кабы он со своим чудом-домом развалившимся не сунулся в Рим, то Нерон возможно сделал бы свое дело, и вся история пошла бы по другому пути. Но все же, свершилось по-иному и вовсе не так, как того хотел сам Бог.
Это был своеобразный пролог в главу другую, и тут же дорогу иному прокладываем, выводя на свет божий еще одного героя времени великих императоров.
Глава 6
Заветная сила оракула. Царь царей, или Гай Юлий Цезарь
Прежде чем вызвать на беседу сего главного недруга всякого воинства, надо предыдуще составить ему свой словесный отпор.
Любил сей иноходец поговорить и велел во всяком деле побольше речами творить, а руку мало прилагать.
Хотя все ж таки сам ее налагал куда не следует и по всякому в деле нагом преуспевал. Но об том подробнее сам он расскажет, коли во время, ему отведенное, уложится.
Спрашивайте обо всем, что вас интересует, только знайте, что и сия душа грехами полна, врать может и недаром до сей поры великими цепями увешана.
Слушая Бога, мы начинаем вопросы задавать и вперед всего спрашиваем:
– Тот же ты цезарь, что Гай Юлием звался и другие имена по земле какой пособирал? Укажи какие, чтоб знали мы о тебе больше и в истории той, тобой и другими придуманной, больше не путались. Укажи жил ты когда и кого подле себя в цари оставил?
Душа та "сонно" оглядывается по сторонам, а затем, вдруг резко те цепи сбрасывает и к нам бросается, чтоб внутрь кому заскочить и людским чревом овладеть. Это,
Но Бог начеку состоит и быстро душу ту хватает. Надальше вновь в цепи уколачивает и сам сверху наседает силою своею прижимною.
Стонет та душа и всяко прощения просит у Бога за свой шаг необдуманный.
Спустя немного, Бог силу убавляет, и цезарь тот отвечать начинает.
– Родился я в семье бедной. Римлянином не был. Жил я в Апиллах. Это под Грецией. Еще Македонией ту сторону во время мое прозывали. Роду к древнему по жрецам идущему относился. Но покинув земли египетские, стал наш род
простым и надо было больше о себе заботиться, чем о сохранности каких-то пирамидных ценностей. Еще отец мой, а раньше и дед, начали продавать части те драгие и землю вокруг себя скупать, чтоб завсегда за нами осталась.
В деле том успех преобладал. Когда я родился, то отец мой аж двадцатью двумя акрами земли ведывал. Дом построили большой. Скотный двор завели, слуг наняли.
Вскоре отец мой сам царем назвался. Выступал он в истории, как царь Модабнимет. Еще под другим именем состоял - как Архивед значился. Был он царем той небольшой Македонии, что при мне же начала так зваться. По имени одного слуги великого из роду жрецов нашего. Македон звали
его и так же назвали ту страну небольшую, к моменту зарождения моего насчитывающую около сорока шести акров земных угодий, окромя тех двадцати двух, что под всякие застройки уходили. По времени тому был мой отец-царь беден. Другие больше имели и, конечно, того же захотел он сам. Спустя время небольшое, только мне годов четыре исполнилось, отец мой еще земли прибавил, "отвоевав" ее у соседей.
Правда, к войне он не прибегал, а просто оттеснил их подальше силой драгоценностей тех, с пирамид когда-то вывезенных. Дальше, спустя пять лет, это мне девять было, он снова земли подбирает и устанавливает свой закон правления.
Уже тысячи людей ему подчиняются и ведет он хозяйство большое. С детства раннего отец обучал меня делу разному. Хотел он, чтобы я возобладал землей большей, нежели он сам.
Потому, как исполнилось мне десять лет, отослал он меня обучаться к великому Аристотелю. Многое я познал в те годы ранние и со многими познакомился. Там же греху Ононову обучился и с девами по возрасту раннему общаться умел.
Пробыл я в учениках пять годов. За время то отец мой еще преуспел. Земель больше стало и стал он сам на Рим поглядывать, желая власть ту захватить и корни римские пустить.
Случай тому подвернулся особый. Царь-император Аристотель утоп, и место то освободилось. Люди римские клич пустили по земле и в очередной раз состязание назначили.
Но была одна оговорка. Все то для римлян, по земле разошедшихся, только разрешалось. Тут отец мой и совершил подлог, о котором никто и не знает.