Великие любовницы
Шрифт:
И при такой своей явной ненормальности Иоанна в экстремальных ситуациях вдруг обнаруживала непоколебимую силу духа, трезвость в суждениях и удивительное спокойствие.
Когда их корабль, на котором она плыла, попал в шторм и вот-вот должен был затонуть, матросы за неимением шлюпок не нашли ничего лучшего, как зашить короля в огромный кожаный мешок с надписью на нем огромными буквами черной краской: «Король Филипп» и сбросить в море, надеясь таким образом спасти короля: авось какой проплывающий вблизи корабль заинтересуется надписью и подберет монарха на свой борт. Иоанна засмеялась и, не обращая внимания на бешеную качку, приказывает спокойным голосом подавать ей «вечере». Воображаете себе ситуацию, дорогой читатель. Бешеный шторм, так что небо и земля слились в один черный комок, разрываемый молниями, накренившийся корабль, который вот-вот зальет десятиметровыми волнами, и Иоанна на опрокинутом ящике, спокойно поедающая ужин. И что вы думаете? Случилось истинное чудо. Буря вдруг утихла, корабль распрямился, и все были спасены. Мы не знаем, какой дьявольской силой воли Иоанна утихомирила разбушевавшуюся стихию, но действительно что-то в ней было демоническое. В самые тяжелые минуты жизни она вдруг обладала способностью как бы на время отдалить свое безумие и проявить чудеса находчивости, спокойствия и силу духа. Так было не раз. Когда в другой раз на море ожидался шторм и команда начала бросать в море «жертву», то есть все свои самые драгоценные вещи, чтобы утихомирить и успокоить Меркурия, бога моря, Иоанна долго рылась в своем кошельке, отыскивая среди груды золотых дукатов монету в полдуката. Нашла и спокойно подала ее матросу на «жертву», как бы говоря этим: хватит с тебя, бог моря, и этой монеты, не так уж ты и грозен, чтобы ради тебя я лишалась своих денег. И что же? Буря прошла мимо.
Хроникер из южных Нидерландов, бывший в то время на корабле, записал такую вот картину:
Никакая смерть для Иоанны не страшна, если примет она ее вместе с обожаемым Филиппом. Конечно, литераторы не замедлили использовать этот сюжет необыкновенной любви женщины в своих душещипательных повестях об Иоанне Безумной. Уж больно благодатная почва для романтиков. На самом деле все так романтично не было. Двадцатисемилетний красавец Филипп не мог оценить по достоинству самоотверженную любовь Иоанны. Он в ней видел единственно ущемление своей свободы. И он, единственный человек, который мог абсолютно излечить Иоанну от ее безумия, ничего не сделал в этом направлении. Этой женщине надо было только одно: гарантии своему к нему чувству. Если бы хоть немного Филипп был психологом, он сумел бы сделать из своей жены прекрасную королеву и жену, так много было в ней задатков гениальности. Но он все ограничил до временного успокоения ее половым сношением и затем оставлял в полной неуверенности своей к ней любви. Иоанна жила только одним: любовью к Филиппу. Он был для нее всем. Он же хотел, чтобы она была просто «маленькой» женщиной и королевой, без этой претензии к величию любви. Болезнь Иоанны усиливается. Постоянно мучимая подозрениями в изменах Филиппа, которые-то подозрения он не старался даже опровергать, она впадает в еще большее безумие: не ест, не пьет, не следит за собой. В грязном платье, с разлохмаченными волосами, худая как скелет бродит злым ночным привидением по комнатам своего замка и везде ищет Филиппа. И мы до сих пор не знаем, как так случилось, что совершенно здоровый, со спортивной формой молодой двадцатисемилетний король вдруг ни с того ни с сего, играя в мяч, вдруг почувствовал себя плохо и через семь дней скончался в дикой лихорадке, со рвотой кровью, в конвульсиях и болях. Врачи ничего определенного сказать не могли и все свели к злостной лихорадке, которая бушевала в тех краях. Историки, биографы с этим не согласны. Народ и подавно. В народе разрослись сплетни о насильственной смерти Филиппа Красивого. Кто его отравил: отец Иоанны, король Арагонии Фердинанд, не желающий приблизить зятя к управлению Испанией? Иоанна ли, надеясь в смерти Филиппа найти наконец-то для себя успокоение и полное им обладание. Мы не знаем. Знаем только, что Иоанна — как всегда в экстремальных ситуациях — проявила спокойствие и силу духа при последних днях жизни Филиппа. Не плакала, не рыдала, спокойно день и ночь — семь дней провела у его изголовья, меняя ему компрессы, подавая лекарства, гладя своей изумительно тонкой рукой его волосы и закрыв ему навсегда веки. Он умер, как писал историк К. Биркин о Филиппе, «вследствие изнурения организма от всякого рода распутств» [118] .
117
И. Бровер. «Иоанна Безумная». Варшава, 1991, с. 50.
118
К. Биркин. «Временщики и фаворитки». Спб., 1870, с. 27.
Когда чья-то смерть в истории вызывает недоумение и подозрение, «легкой рученькой» историки все сваливают на отравление и распутство. А не так уж много королей на самом деле умирало от распутства. И кроме Людовика XV и Франциска I Французских и еще двух-трех второстепенных королей, мы не знаем примеров, чтобы распутство привело к смерти монархов. Даже удивительно распутный король, с явными признаками сатириаза, как Карл VIII Французский, умер не от беспорядочных половых связей, а от удара в притолоку двери собственного замка. Даже самый распутный по мнению многих великий король Генрих IV Французский умер насильственной смертью от руки убийцы. Филипп Красивый специально распутным не был. Долгое время его удовлетворяла собственная жена, которая была для него самой лучшей любовницей, что уже само по себе было явлением уникальным в истории. Королевы, как мы уже знаем, служили для родов, не для сексуальных удовольствий.
Немногим королевам досталась редкая участь быть желанной для мужа даже после многочисленных родов. Такой уникальной женщиной для Петра I была его супруга Екатерина I, родившая ему одиннадцать человек детей и бывшая наложницей многих вельмож, имеющая Петра третьим законным мужем. В этом ее феномен. В этом феномен Иоанны Безумной. Филипп, уже абсолютно убежденный в ее безумии и готовящий на нее разные досье с точной записью ежедневного ее психического состояния, для свержения ее с кастильского престола, не мог отказать себе в удовольствии хаживать в ее спальню. Уже после смерти Филиппа Иоанна родит последнюю дочь Катерину, своего шестого ребенка, и эта несчастливая девочка до самого своего замужества с португальским королем будет делить с матерью ее жалкую участь узницы, не имея права даже выйти во двор и довольствуясь природой из зарешеченных окон своей полутемной комнаты.
Филипп умер. Отдохнуть бы теперь от своей сумасшедшей Иоанны и ее безумной к ней любви Филиппу, а она, как в фильме Абуладзе, не дает покоя его останкам. Она даже, казалось, обрадовалась, что Филипп мертв. Только теперь он полностью ее. Иоанна не позволяет епископам похоронить Филиппа. День-другой сидит она, молчаливая и сосредоточенная, перед его трупом и даже не оплакивает, а как живого ласкает, целует, обнимает, разговаривает с ним, а епископам говорит, что они ошиблись: ее Филипп просто уснул, сейчас проснется, и начнется у него с женой радостная и счастливая жизнь. Пришлось епископам насильно вырвать у Иоанны труп Филиппа, забальзамировать и похоронить в семейном склепе. Тогда Иоанна за большие деньги подкупает грабителей, и те, выкрав ночью труп, приносят его Иоанне. И она целый год с ним не расстается (по другой версии два года), как государство с останками вождя. Запрягает в четыре белоснежных коня гроб с телом Филиппа и возит по дорогам Кастилии. Выезжает ночью, поскольку днем боится: как бы кто его не украл. В сопровождении одних только монахов с факелами в руках и пением церковных псалмов бродит по крутым дорогам Кастилии это странное шествие и даже не вызывает тревоги народа. Народ сочувствует горю Безумной Иоанны, народ ее любит и способен по-своему оценить ее безумие. Каждую минуту заставляет Иоанна открывать крышку гроба, чтобы удостовериться в наличии останков Филиппа. Останавливается на ночь только в мужских монастырях, а когда однажды по ошибке очутилась в женском монастыре, приказала тут же собраться и ночевать под голым небом, в поле. Приезжая же в мужской монастырь, занимала келью, приказывала занести туда гроб с телом Филиппа, клала его с собой в постель, осыпала поцелуями и вела мирную с ним беседу. Наконец-то Филипп ее навсегда. Настроение Иоанны улучшилось, у нее уже все реже и реже приступы черной меланхолии, когда ей было все безразлично и она забывала есть, спать, умываться, испражняться даже.
Самое удивительное, дорогой читатель, в том, что эту сумасшедшую Иоанну объявили законной королевой Кастилии, и она подписывала машинально государственные бумаги, даже не думая о своем королевстве, не понимая, что делает. Но когда к ней возвращался трезвый проблеск ума, что с нею часто случалось, министры поражались ее разумности суждений, правильности советов и не желали верить в ее безумие. И еще самое удивительное в том, что английский король Генрих VII, будучи в то время вдовцом, решил жениться на Иоанне Безумной. У этого скупого, черствого короля сохранилось воспоминание былого: когда Иоанна с Филиппом Красивым гостила в его английском королевстве. Балы, маскарады, охоты, устраиваемые в их честь, не интересовали Иоанну, зато Генрих VII не на шутку заинтересовался «загадочной» кастильской королевой. Сидит на коне прекрасной амазонкой с потупленным взором и едва бродящей по лицу таинственной улыбкой, потом поднимает свои прекрасные глаза и отвечает английскому королю на его вопросы серьезно, спокойно, без тени женского кокетства. Такое было «внове» Генриху VII. Такое ему очень понравилось, обличало глубокомыслие и отличало от всех пустышек придворных дам. Словом, образ Иоанны Испанской ассоциировался у Генриха VII с загадочной, романтичной и никем не понятой принцессой из времен детских сказок. Сын Генриха VII, будущий король Генрих VIII, услышав о намерении короля жениться на Иоанне Безумной, чуть ли не с кулаками на отца полез. Всегда во всем отцу покорный, не перечащий ему ни в чем, тут танком на него наступает и кричит: «Вы с ума, батюшка, сошли! Жениться на Иоанне Безумной, которая по всем дорогам Кастилии труп своего мужа таскает!» Генрих VII подумал, подумал и с сыном согласился: в самом деле, если он умрет раньше этой безумной Иоанны, то какое ведь неудобство для Англии, если Иоанна и его труп начнет по ухабистым дорогам королевства в тележке таскать?
А Иоанна прожила еще долго — целых пятьдесят лет, после смерти своего мужа.
Другие безумные
Безумие передается по наследству! Не всегда, конечно, и не в первом поколении! Удивительно, как этот тезис подтверждает семейка Изабеллы Арагонской и ее мужа Фердинанда. Каждый третий их ребенок объят чертами сумасшествия. Оно перенеслось и на их внука Карла V и на сына дон Жуана. Только их безумие обнаруживалось нетипично. Не было здесь ни диких меланхолий, ни прогрессирующей агрессии. Наоборот, у дона Жуана оно приняло какую-то в еще большей степени, чем у Иоанны, форму сексуальной мании. И если говорить простым языком, то дон Жуан, брат Иоанны Безумной, умер от полового истощения. Однако по порядку! Вот, значит, снаряжают любвеобильные родители Фердинанд и Изабелла свою дочь Иоанну ехать, то есть плыть, к мужу Филиппу Красивому. А поскольку война в то время Испании с Францией была, решили испанские короли двух, а даже трех зайцев одновременно убить: во-первых, Иоанну к мужу с флотом во сто хорошо снаряженных кораблей отвезти, во-вторых, Францию такой могущественной «армадой» маленько попугать, в-третьих, на обратном пути (не порожняком же возвращаться) прихватить дочь Максимилиана Австрийского Маргариту. Ее в свое время французский король Карл VIII здорово унизил: продержал в своем королевстве как невесту с двух до восьми лет, а потом несолоно хлебавши, как непотребную, отцу Максимилиану возвратил. Но сейчас она уже не девочка, а очень даже интересная девушка в прусском духе: блондинка с золотыми, как пшеничный сноп, волосами, белоснежными зубами и с фигурой полнеющей матроны. И только совсем немного хромала. Почти незаметно. Следует заметить, дорогой читатель, и это будет ценное замечание, на которое почему-то ни один из историков не обратил внимание, что неизвестно отчего, мы этот вопрос еще не исследовали, но как же много королевских детей и детей их метресс страдали от хромоты! Прямо эпидемия какая-то. Что ни королева, то хромая. Легендарная Ла Вальер, самая значительная по любовному к ней чувству метресса короля Людовика XIV была хромой, а его любимый сын от Монтеспан граф Мэнский даже очень сильно хромал. Жена Людовика XII Жанна Безобразная — хромая, жена Франциска I, дочь Людовика XII — хромая. Может, хромота по наследству передается? Случилось же такое вот необъяснимое событие в мире: отец князя де Конде потерял во время охоты один глаз, левый. И все его дети и законнорожденные, и внебрачные, от фавориток, начали рождаться слепыми на левый глаз. В чем дело? Неизвестно. Но думается нам, дорогой читатель, что, по отношению к хромоте, не генетика виновата, а несовершенный акушерский уход. Ведь в то время акушерство было на очень низком уровне, и каждое рождение ребенка при помощи клещей непременно делало его на всю жизнь хромым. Ну у красавицы Маргариты Бургундской это не очень заметно: она подкладывала в туфли искусные войлочные прокладки и сглаживала почти на ноль свою хромоту. Так вот испанские короли Фердинанд и Изабелла решили — почему бы испанскому флоту на обратном пути не прихватить Маргариту для обручения со старшим их сыном доном Жуаном? Отец Маргариты Максимилиан Автрийский не возражал: у него сразу невестка и зять, таким образом, появлялись. Перед тем как испанский флот к Максимилиану отправить, испанские короли спросили своего подданного мореплавателя Христофора Колумба, какая будет на ближайшие дни погода: не ожидается ли шторм. Ну Колумб их успокоил: по его данным, шторма в ближайшую неделю не будет — можно плыть. И вот на обратном пути испанский флот везет на своем борту драгоценный груз: невесту для наследника испанского престола. Но недаром дон Жуан был братом Иоанны Безумной: у него тоже какая-то любовная мания обнаружилась. Он как увидел невесту, то, подобно своей сестре Иоанне по отношению к Филиппу Красивому, тоже от Маргариты глаз отвести не может, то бледнеет, то краснеет, весь дрожит и по всему видно — горячкой любовной охвачен.
Маргарита, полнокровная, здоровая, спокойная девушка, с невозмутимым спокойствием принимает все видимое наличие влюбленности жениха, спокойно соглашается, не дожидаясь официального обручения, тут же отправиться к священнику и сложить присягу в любви до конца жизни. Они взялись за руки, побежали к близлежащему костелу и тут, пробравшись сквозь толпу верных, подошли к батюшке, кинулись на колени и попросили благословения. Ксендз окропил их святой водицей и какую-то молитву над ними произнес. Через несколько дней наступило официальное обручение. Пир на весь мир, вино рекой льется, музыка вовсю наяривает, а молодоженов и след простыл. Они ни в балах, ни в фейерверках, ни в охоте, для них устраиваемых, участвовать не желают: они углубились в свою спальню и не выходят оттуда ни днем ни ночью. Они заняты любовью. А когда через несколько дней удалось дона Жуана вытянуть из супружеской спальни, мать Изабелла испугалась, увидя его: сын похудел, осунулся, скулы, едва обтянутые кожей, торчат, под глазами черные тени, а сами глаза изрыгают какой-то дьявольский лихорадочный огонь желания и нетерпения. И поняла Изабелла Испанская, что сын ее охвачен сексуальным наваждением. А дон Жуан бумаги какие-то быстро подписал, поднос с едой из рук лакея схватил и снова как одержимый помчался в свою спальню. Изабелла думала, что все это скоро кончится, когда первое насыщение молодой, аппетитной супругой пройдет. Не тут-то было. Здоровой Маргарите хоть бы хны эти любовные утехи, даже темных теней под глазами нет — как была спокойной улыбчивой самкой, так такой же здоровой кобылкой из спальни после нескольких дней непрерывных любовных наслаждений выходила, а дон Жуан таял на глазах. Врачи серьезно обеспокоились его здоровьем и прямо матери сказали: сын объят дьявольской похотью, это его может даже к смерти привести, необходимо супругов на какое-то время насильно разделить. От мужа отбирают законную супругу, помещают ее в другой комнате, его к ней не пускают, тогда он ложится в постель и заболевает дикой черной меланхолией. Не ест, не пьет, не моется, не спит и испражняться тоже не желает. Словом, ведет себя точно так же, как его безумная сестра Иоанна. Что прикажете матери делать? Не будет же она у изголовья супругов стоять и их половую связь в нормальное русло ограничения направлять.
Хотя история знает такие примеры, когда свекрови регулировали сексуальный процесс молодоженов. Бланка Кастильская так ревновала своего сына Людовика IX к жене, что бесцеремонно врывалась в их спальню в самые неподходящие моменты, во время полового акта, и стаскивала сына с постели: «Нечего прохлаждаться, когда государственные дела ждут». И так его «затюкала» понятием греховности наслаждения сексом, что он мобилизовал всю свою силу воли, чтобы с величайшим отвращением плодить своих 11 детей. А Софья, свекровь знаменитой австрийской Сисси, вечно входила в спальню молодоженов «подушки поправлять». Попробуй сосредоточься на любовных утехах, если у тебя каждую минуту над головой подушки пуховые взбивают? Изабелле пришлось возвратить дон Жуану супругу, и его страсть к ней начала принимать первоначальные формы сексуального помешательства. Так длилось полгода, дорогой читатель! За эти шесть месяцев дон Жуан потерял половину веса своего тела, начал кашлять, высыхать, и по всему было видно, что огромными шагами к нему приближается чахотка. Изабелла решает прибегнуть к хитрости и насильно разлучить супругов. Она придумывает повод, что старшему сыну, наследнику испанского трона, необходимо присутствовать на бракосочетании его сестры с португальским королем. Дон Жуана отправляют в путь. Он с тяжелым сердцем уезжает: он не хочет оставлять свою уже беременную супругу. На полдороге в Португалию он серьезно заболевает и уже не может встать с постели. Лежит в какой-то захудалой гостинице, и здесь, уже умирающего, его застала мать и приехавшая жена. Дон Жуану перед последним своим смертным вздохом удалось последним усилием воли еще обнять свою супругу. Он умер с головой на ее коленях. «Зае…ся» насмерть, так ординарно прокомментирует смерть своего дяди будущий король Карл V, сын Иоанны Безумной!