Великий магистр

Стампас Октавиан

Вино, выпитое султаном Юсуфом, графиней де Монморанси и князем Гораджичем было отравлено. Это был яд из сока листьев растения, произрастающего в горных районах Сенегала, вызывающий быструю смерть. Но он не мог подействовать на самого султана, который давно приучил свой организм к нему, принимая микроскопическими дозами и увеличивая их в течении десяти лет. Боязнь смерти от отравления была в крови всех предков правителя Магриба. Султан Юсуф всегда возил яд с собой, зная, что в дороге может случиться всякое... Но, надумав умертвить обоих рыцарей, он не мог предполагать, что Катрин де Монморанси, которую он хотел увезти с собой, сделает непредусмотренный им шаг - возьмет рюмку рыцаря и выпьет ее вместо него. Теперь,

раз Аллах распорядился именно так, ему нечего было больше здесь делать. Живым не место среди мертвых.

–  Так будь же ничьей...
– тихо произнес он и встал с кресла. За окнами поднималось красное зарево.

–  Что это?
– спросила Катрин де Монморанси, бледнея.
– Пожар?

–  Да, очевидно, - промолвил султан, в последний раз вглядываясь в ее лицо.
– Прощайте, графиня. Мы больше никогда не увидимся.

Катрин протянула ему руку, но тело ее качнулось, она сделала неровный шаг и схватилась за спинку кресла. Грудь тяжело вздымалась, дышать становилось все труднее. Встревоженные рыцари встали рядом с ней, а султан Юсуф уже шел к двери, не обращая внимания на финальный акт трагедии.

–  Вино... отравлено...
– прошептала Катрин; глаза ее исказились болью, а губы свела судорога.
– Все... кончено... Так трудно жить... трудно.

Взгляд графини скользнул по лицам тамплиеров; она слабо улыбнулась им, пытаясь сказать еще что-то, может быть, самое важное, но не смогла более ничего выговорить. Глаза ее закрылись и она повисла на руках Гуго де Пейна. Гораджич, выхватив меч, кинулся на уходящих султана и евнухов.

–  А-а! Убийца! Получай же, что ты заслужил!
– в ярости закричал он, пронзая мечом бросившегося навстречу евнуха. Султан Юсуф встал около открытой двери, глядя на мертвую Катрин де Монморанси, которую де Пейн бережно положил на ковер. Князь Гораджич сражался с тремя евнухами, пытаясь пробиться к султану, но силы уже оставляли его; смертельная темнота начинала застилать зрение. Он разрубил еще одного алжирца и ранил в плечо третьего, но по лестнице уже бежали остальные слуги. Тем временем султану Юсуфу пришлось обнажить меч против напавшего на него Гуго де Пейна, дравшегося ожесточенно и молча, - он понял, кто перед ним, и какую роль он, султан, сыграл в его жизни. Это был поединок отложенный временем на пятнадцать лет, но который все равно должен был произойти - если не на земле то в ином мире. Смерть Катрин свела их лицом к лицу, и один из них должен был умереть... Краем глаза де Пейн увидел, как упал, выронив из ослабевших рук меч, князь Гораджич, и с удвоенной яростью накинулся на человека, укравшего его любовь, изменившего его судьбу. Клинок мессира, как Божье возмездие, мелькнул перед лицом султана и наполовину вошел в живот, окрасив кровью пышные одежды. Гуго с силой вытащил меч, отступил на несколько шагов назад и отбил атаку трех слуг бросившихся на помощь своему хозяину. Но было уже поздно. Султан истекал кровью, придерживая рукой рану и вываливающиеся внутренности. В комнату ворвались еще пятеро алжирцев, в ужасе замерев при виде шатающегося султана Юсуфа ибн-Ташфина, могущественного правителя Магриба, принявшего столь страшную и неожиданную смерть в центре Иерусалима. Они готовы были разорвать рыцаря, осмелившегося поднять руку на их владыку.

–  Остановитесь!
– крикнул султан Юсуф, глядя с каким-то удивлением на мессира. Но в его глазах не было ненависти, лишь сожаление и печаль. Остановитесь!
– повторил он, и слуги опустили мечи, повернувшись к нему лицом.
– Я не хочу здесь умирать, увезите меня отсюда... Никто не должен знать, что здесь произошло, - речь его прерывалась, а в горле пузырилась густая кровь.
– Султан уходит... по воле Аллаха, а не от руки... неверного...

Взгляд его еще раз задержался на суровом лице де Пейна, чей меч

был выставлен в его сторону, как неумолимое жало змеи.

–  Ваше... имя?
– через силу спросил султан Юсуф.

–  Гуго де Пейн, - промолвил мессир глухим голосом.

–  Я... знал...
– голова султана склонилась на грудь; тотчас же слуги и евнухи подхватили его под руки и, не оглядываясь на рыцаря, торопливо понесли вниз, стремясь выполнить последнюю волю своего правителя. Через минуту под окнами раздался топот копыт.

Гуго де Пейн подошел к неподвижно лежащему на полу Милану Гораджичу и опустился перед ним на колени. Сердце сербского князя, вечного странника и искателя приключений не билось...

Глава VIII

КОГДА СОДРОГАЮТСЯ ИМПЕРИИ...

Такая мощь - и прах такой! Глядим,

Как град, что мир топтал неудержимо

И все крушил, как зверь несокрушимый,

Сам в прах затоптан временем глухим...

Ален Шартье

1

Маркиз де Сетина и Андре де Монбар очнулись в кромешной темноте, на зная, сколько прошло времени с тех пор, как они оба потеряли сознание. Оба тамплиера чувствовали себя так, словно сражались с целым войском или несколько часов таскали тяжелые камни. С трудом зажегши факел, они огляделись. Тот же узкий, наклонный коридор, пропитанные плесенью пол и стены, сломанный меч маркиза, но - никаких следов присутствия посторонних, неведомых существ со страшными когтями, никаких ран на теле...

–  Что же это было?
– спросил Монбар.
– Мне чудились ползущие на нас твари... кто-то же бросил меня на стену?

–  А мой меч? И зеленые глаза, эти красные огоньки из темноты? Кто-то играет с нами в скверные игры, - добавил маркиз.
– Если только мы оба с вами не впали в состояние гипноза. Так бывает, Восток - таит много загадок. Я знаю, что существует подземный газ, способный вызвать подобное нарушение психики, когда сражаешься с воображаемыми врагами и принимаешь собственную тень за исчадие ада!

–  В таком случае хорошо, что мы не напали друг на друга, - заметил Монбар.
– Однако, нам надо как-то выбираться отсюда. Путь назад отрезан завалом. Пойдемте вперед - и будь что будет...

Оба рыцаря осторожно двинулись дальше, с тревогой всматриваясь в неведомую пустоту и прислушиваясь к каждому шороху. Коридор уходил глубоко вниз и они шли уже достаточно долго, а конца его все не было видно.

–  Вам не кажется, что мы скоро пройдем всю толщу земли насквозь и вынырнем на поверхность где-нибудь в Индии?
– невесело пошутил Андре де Монбар.

–  У нас нет иного выхода, - отозвался маркиз.
– Чувствуете? Кажется, повеяло свежим воздухом?

–  Да, несомненно, - согласился Андре.
– Пламя качнулось.

Он сделал несколько шагов вперед, и маркиз едва успел схватить его за руку, поскольку земля под ним разверзлась. Барахтавшегося в пустоте Монбара крепко держал маркиз, уперевшись ногами в края колодца. Наконец, с трудом ему удалось вытащить Монбара обратно. Слава Богу, остался цел единственный факел! Колодец, находившийся на их пути был неширок, около полутора метров, но глубина его была неизвестна - огонь не мог осветить дна, а звук брошенных камней достиг их ушей лишь через несколько десятков секунд. И именно отсюда веяло свежим воздухом и прохладой.

–  Что это за дыра на тот свет?
– произнес, отдышавшись, Монбар.

–  Без веревки мы не спустимся. Вернемся сюда в другой раз, - маркиз легко перепрыгнул через колодец.
– Похоже на то, что мы проходим гору, на которой стоит наш Тампль и дворец Бодуэна. Если выход из этого коридора все же есть, то мы вылезем где-нибудь за стенами Иерусалима. Мне кажется мы попали в подземный ход, которым пользовались древние жрецы и сам царь Соломон, чтобы незаметно покидать Храм. А может быть, его вырыли в позднее время?