Великий вождь Арис
Шрифт:
— Ты знал, что род вождей Ворона произошел от того самого Каену, который выжил после черной зимы и дал начало нашему племени? Род вождей никогда не прерывался и вороны жирели и росли пока наши шатры не покрыли почти все побережье. И вот тогда, во времена моего прадеда, вождя Ворона настигла беда. Его дети умерли один за другим от страшных болезней, а затем умер и он сам. Вот так.
— У него не было братьев, а отец уже умер и тогда на сходке вороны избрали себе нового вождя. Им стал старший охотник, Сиукан, хитрый и жестокий, как зверь. Сиукан был плохим вождем и больше думал
— Среди его вещей мой прадед нашел порошок странного цвета. Он дал его собаке и собака умерла точно так же, как и дети прежнего вождя. Все стало ясно, но сделать ничего уже было нельзя.
— Сын нового вождя был воспитан своим отцом. Он был слишком ленив и только похвалялся, что покорит лисов. А племя между тем хирело и слабело. И этот ложный вождь тоже не прожил долго.
— Сын жирного вождя пил много грибного отвара. Грибы ударили ему в голову и он вообразил себя великим воином. Он собрал воронов и пошел с ними на юг. Напал на жилища Лиса и увел в плен женщин и детей. В глупости своей он не знал, что это было малое стойбище. Поэтому потом лисы пришли к нам и перебили больше половины воронов. А вождь сбежал и спрятался.
— Вождь лисов сказал, что отныне лисы и вороны стали врагами. Он ушел, а наш вождь вернулся и сказал, что сражался с нами, хотя все знали, что он лжет. Его посадили на льдину и отдали в дар Океану, а его сын стал новым вождем.
— Но и у него не было ни таланта, ни сил для этого. Голоса предков не учили его и племя уменьшалось, как весенний снег. Потом его сменил его сын. Это был отец Паопону.
— При нем мы еще ставили шесть шатров и могли бы увеличить число воронов, если бы лисы не преграждали нам путь на юг. Но нам осталось только побережье Океана, с этого начался конец воронов и не успел вырасти Паопону, как нас стало вдвое меньше. А скоро не останется совсем, ведь отсюда на зиму даже звери уходят.
— Впрочем, ты и сам это знаешь, ты ведь охотник, — закончил он.
— Значит конец так близко? Этой зимой? А… — тут голос Каену зазвенел от тоски, — а Унау тоже умрет?!
И тут же, почти громко:
— Нет! Нет, не позволю! Шаман, я встану на лыжи и возьму Унау с собой. Я увезу ее на юг. Может мы проберемся через земли лисов и найдем себе место дальше на юге… шаман, ты можешь поехать с нами и… — он замолчал, — но как же остальные?! Давай пойдем к вождю и скажем, чтоб приказал всем собираться! Мы поедем на юг, все поедем!
Каену замолчал и Арис слышал, как он дышит.
— Нам нет места на юге. Дальше, за землями лисов лежит богатый Лесной край, но его занимает племя могущественных колдунов. Нас не ждут там. Наше место здесь, но у нас нет настоящего вождя. Паопону потомок лжецов, трусов и предателя. Если б Паопону был истинным вождем, он бы нашел способ договориться с лисами. Но Паопону даже пробовать не станет. Посмотри на чучело ворона на его голове — сколько
— Что же нам делать? Ведь нельзя… нельзя уничтожить Паопону? Ты же не хочешь этого, шаман?
— Долгое время я тосковал и страдал, — сказал Кукурнау, — шаман не может убить вождя, даже не настоящего вождя. Да и что толку? Без вождя племени не выжить, даже лисы не приняли бы нас, если б мы убили своего вождя и пришли к ним с руками обагренными кровью.
— Я искал ответа и спрашивал у духов, ходил на Ту сторону, в земли предков, но они молчали и ничего не говорили мне. Я отчаялся, но потом во сне ко мне пришел Ворон.
— Что он сказал?! — воскликнул Каену.
— Он сказал, чтоб я шел следом. И повел меня за собой и показал молодого мужчину. Он был высок и красив и я сразу понял, что это настоящий вождь. Этот вождь потерял своё племя и Ворон сказал мне:
— Посмотри. Это великий вождь. Он не ворон, но он волк. Его дорога скоро приведет к берегу Океана.
Шаман вздохнул и добавил:
— А потом к нам пришел мужчина, что сидит сейчас в моем шатре.
Некоторое время Каену молчал, затем проговорил:
— Так он станет нашим новым вождем? Этого хочет Ворон?
— Да, — ответил шаман, — этот вождь поведет нас за собой. Я бросил кости погадать на его будущее.
— И что ты увидел?
— Я увидел, что новый вождь свергнет Паопону и сам станет вождем. Он возьмет в жены двух женщин: ту, то привел с собой и Унау.
— Унау?! — горестно воскликнул Каену.
— Да. Унау. Ее судьба — стать женой вождя и родить вождю сыновей. Смирись с этим, Каену!
— Он возьмет себе двух жен и они обе родят ему сыновей. Племя воронов пойдет на юг. Лисы покорятся волку. И все мы станем волками. И лисы и вороны. Вот так. А потом…
Арис зажал уши так, что кровь внутри зазвенела, заглушая голос шамана. Кукурнау, наверное пьет слишком много отвара из грибов, если думает, что он останется тут и будет водить по снегу чужой народ! К тому же всем им недолго осталось. Если Меш сделает, что собирался, а нет причин думать, что его что-то остановит, на свете не будет больше ни лисов, ни воронов, ни лесных колдунов. Никого, кроме луши и раздутого монстра.
Арис снова лег. Скорее бы пришла Унау. У нее можно узнать, что с Ларой. Как только она придет в себя, они уйдут и снег их не остановит. Он закрыл глаза, когда услышал голос:
— Ты пойдешь завтра на охоту?
Каену стоял возле его постели и пристально разглядывал его лицо.
Арис ответил вяло:
— Твой вождь приказал мне не мозолить ему глаза.
— Не ходи к нему в шатер, ходи со мной, на охоту.
И Арис сказал:
— Хорошо. Завтра.
7
Он встал на лыжи сразу за Каену. По бокам, чуть отставая на шаг шли еще два охотника — Най-Лум и Кай-Келум, два родных брата. Арис знал, что имена им дали из-за того, что оба родились с огненно-рыжим цветом волос, так напоминающим языки пламени.