Великолепие чести
Шрифт:
Векстон подошел к жене и обнял ее.
— У тебя усталый вид, дорогая. Пора спать.
— Я, пожалуй, подожду, пока вернется Адела. Я могу ей понадобиться.
— Это мне ты нужна, женушка, а об Аделе позаботится Джеральд, — сказал Дункан. — Пойдем наверх. Мадлен, завтра мне придется уехать, — сообщил барон. — Правда, ненадолго.
— Куда ты едешь? — спросила она. — Какие-то важные дела? — Мадлен старалась скрыть охватившую ее тревогу, успокаивая себя тем, что Дункан — очень занятой человек, трудно надеяться, что он ни на минуту не оставит жену одну.
— Есть у меня одно дельце, — коротко бросил Векстон, решив не вдаваться в подробные объяснения — его жене и так сегодня досталось. Дункан не хотел волновать ее, а если она узнает о письме Вильгельма, то, несомненно, не уснет до утра.
Повернув за угол, барон наткнулся на Мод, спускавшуюся сверху. Служанка сказала, что сейчас займется ванной для миледи, но барон, покачав головой, ответил что на этот раз обо всем позаботится сам.
Мод вежливо поклонилась.
— Мод, твой сынишка совершил сегодня очень храбрый поступок, — заявил Векстон.•
Женщина засияла от удовольствия. Она уже слышала о том, что сделал Вилли. Родители могли гордиться своим сыном. Как же, ведь мальчуган спас жизнь баронессе!
— Я подумываю о том, как наградить его, — пообещал барон.
Мод была слишком взволнована, чтобы говорить. Она еще раз поклонилась и наконец с трудом пробормотала:
— Это вам спасибо, милорд. Мой Вилли просто души не чает в баронессе. Конечно, он наверняка мешает ей, когда бегает за ней по пятам, да миледи ничего не говорит, больше того, у нее всегда находится доброе словечко для моего сынка.
— Он умный паренек, — еще раз похвалил мальчика барон.
От этих похвал у Мод буквально закружилась голова. Едва слышным голосом она еще раз поблагодарила своего господина, покачнувшись, подобрала юбки и бросилась вниз по лестнице. «Вот уж Герти удивится!» — мелькнуло у нее в голове. Мод спешила рассказать обо всем лучшей подруге.
Мадлен погладила щеку Дункана.
— Какой ты хороший, — шепнула она ему на ухо. — Я люблю тебя все больше и больше.
— Я лишь выполняю свой долг, — смущенно пробормотал Дункан.
Мадлен улыбнулась, подумав, что муж почувствовал себя от ее слов столь же неловко, как и Мод.
— Стало быть, ты лишил меня ванны, — поддразнила она Дункана. — Может, мне поплавать в озере? Как ты думаешь?
— Отличная мысль, жена. И я поплаваю с тобой.
— Да нет, куда мне, — заявила Мадлен. — Не хочу я плавать! — Она поежилась. — Однажды, когда я была еще совсем маленькой, я прыгнула в пруд. Там было неглубоко, и я умела плавать. Но мои ноги увязли в жидкой глине, а намокшее платье, казалось, весило целый пуд, так что я едва смогла выбраться. Я с трудом смыла с себя грязь, даже все волосы были у меня в глине.
Векстон рассмеялся.
— Ну, во-первых, в моем озере каменистое дно, — промолвил он. — И вода там чистая, все камешки на дне видны. Во-вторых, тебе не придется плавать в платье, дорогая. Странно, что ты тогда не утонула в своем пруду.
Они подошли к спальне. Мадлен разделась и легла в постель, поджидая мужа.
— Так ты не хочешь поплавать со мной? — с усмешкой спросил Дункан.
— Нет, — ответила Мадлен. — Во дворе полно воинов. Да и Джеральд с Аделой тоже вышли из замка и, возможно, направились к озеру. Не смогу же я показаться перед ними неодетой… Нет, Дункан, оставим эту затею…
— Мадлен, так поздно никто не ходит к озеру. К тому же сегодня луна не такая яркая, чтобы…
— Что ты делаешь, Дункан? — возмущенно перебила его жена.
Впрочем, сомневаться в том, что он делает, не приходилось. Дункан стоял у кровати, протягивая ей плащ.
— Завернись в него, а я отнесу тебя к озеру, — предложил он.
Мадлен отчаянно замотала головой, хотя, признаться, поплавать ей хотелось, ведь ночь была такой теплой и душной. Главное, что ее беспокоило, — кто-нибудь их увидит.
Барон терпеливо ждал. Сейчас жена со всеми своими синяками и царапинами казалась ему привлекательной, как никогда. Она прикрылась лишь простыней, сквозь которую проступали округлости ее грудей с острыми сосками.
— Ты же сам сказал, что у меня усталый вид, — пробормотала Мадлен. — Может…
— Я солгал.
— Грешно лгать жене, — заметила Мадлен, натягивая простыню по самое горло. — Возьми мое мыло в сундуке, — добавила она, намереваясь украдкой от него поплотнее завернуться в плащ: она, за некоторыми исключениями, все еще не привыкла оставаться перед мужем обнаженной.
Дункан усмехнулся, но направился к сундуку. Мадлен потянулась за плащом, но сделала это недостаточно проворно. Дункан уже вернулся к кровати. В одной руке он держал мыло, а в другой — маленькое зеркальце.
— Согласись, этот синяк очень похож на тот, которым ты наградила Эдмонда, — сказал он, протягивая ей зеркальце.
— Мне никогда не приходилось делать этого, — возразила Мадлен. — Ты просто дразнишь меня.
Взяв зеркальце, она вскрикнула, посмотрев на себя. Дункан расхохотался.
— Я похожа на циклопа, — кричала Мадлен. Отбросив зеркальце, она попыталась прикрыть лицо волосами. — Как ты только мог целовать меня? Да у меня же синяк под глазом и…
Улыбка на лице барона погасла. Взяв жену за подбородок, он заставил ее взглянуть на себя.
— Я люблю тебя, — сказал он. — В тебе есть все, о чем и мечтал, и даже больше. Неужели ты думаешь, что сердце мое дрогнет от какого-то синяка? Неужели ты думаешь, моя любовь так убога?
Мадлен молча отбросила простыню в сторону. Она больше не стеснялась. Дункан любит ее. Все остальное не имеет значения.