"Вельяминовы" Книги 1-7. Компиляция
Шрифт:
Она взглянула на прямую спину мачехи, что как раз передавала невесте бокал с вином, Вздохнув, Ханеле пробормотала себе под нос: "Только хорошее, помни".
Джо услышала хруст стекла, и облегченно подумала: "Все. Господи, спасибо тебе. Теперь мы всегда будем вместе".
Откуда-то сверху раздался голос мужа: "Я люблю тебя, Черная Джо"
— Сара, — едва слышно рассмеялась девушка.
— Нет, — его рука, на мгновение, прикоснулась к ее руке и Джо вздрогнула. "Для меня ты всегда будешь Джо, — ласково проговорил Иосиф и добавил: "В полночь, у Дамасских ворот, нас будут ждать".
Джо, было, открыла рот, но тут железные пальцы госпожи Судаковой схватили ее за локоть. Жена раввина подтолкнула новобрачную к входу в ешиву. "Теперь наедине с мужем надо побыть, — сухо напомнила ей Лея.
Женский стол был накрыт в отдельной комнате. Дина, откинув вуаль, краснея, устроившись рядом с подругой, шепнула: "Все равно — боюсь".
— А ты…., - начала Джо, и оборвала себя. Ханеле, подойдя к ним, по-хозяйски устроившись на коленях у Дины, прижалась черноволосой головой к ее плечу. Девочка, на мгновение, отстранилась. Взяв лицо Дины в ладошки, она улыбнулась: "Не надо бояться. Слушай свое сердце". Она посчитала на пальцах, и распахнула дымные, серые глаза: "Семь".
— А у тебя, — девочка нежно погладила Джо по щеке, — два. А теперь я есть хочу, — Ханеле огляделась. Спрыгнув на каменный пол, она пошла к другим детям.
Дина рассмеялась: "Она же говорила, что Аарон первым женится — так оно и вышло. Я ей верю".
— Я тоже, — согласилась Джо. Опустив ресницы, она глубоко вздохнула. "Теперь не будет ничего, кроме счастья, — сказала она себе. Держа подругу за руку, Джо велела: "Надо поесть, как следует, весь день постились, и в тех комнатах тоже — ничего, кроме чая не было, и тот, — Джо ухмыльнулась, — жидкий".
Дина сидела, молча. Потом, она блаженно шепнула: "Слушай свое сердце. Правильно".
На узкой, каменной улице было совсем темно, на стенах домов горели масляные фонари. Степан, держа на руках заснувшую дочь, повернувшись к жене, — она несла Моше, — тихо спросил: "Помнишь, как мы после хупы в нашу комнату возвращались? Три года уже прошло, даже не верится".
Жена молчала. Степан увидел упрямый очерк ее подбородка. Уже у ворот дома Лея остановилась, и поглядела куда-то вдаль, на уже спящие дома: "Ты должен знать. Твой брат пытался меня соблазнить".
Дина поднесла к губам чашку с чаем и робко посмотрела на мужа. Она все еще была в свадебном платье, с укрытой светлым, атласным тюрбаном головой. "Это же все вернуть надо, — испуганно подумала девушка. "Госпожа Судакова сказала — это все для бедных невест держат. А у меня только одно платье шерстяное, и все. Хоть будет во что одеться завтра. И платок тот надену, что мне госпожа Сегал подарила, — она тихонько вздохнула, и оглядела из-под ресниц комнату: "Тут так красиво. И это все твое?"
— Это все наше, — Аарон улыбнулся. "Вернее, твое. Мудрецы же сказали — если у тебя нет жены, значит, — нет дома. Он потянулся и взял маленькую, с простым, золотым кольцом, руку: "Ты — мой дом, поэтому все тут принадлежит тебе, Дина. Пойдем, — он поднялся, — я тебе покажу что-то".
В крохотной — едва повернешься, — кладовой стояли два сундука кедрового дерева. Дина вдохнула приятный запах и ахнула, держа в руках свечу — муж поднял крышку.
Ткани лежали аккуратными рулонами — шелк и атлас, шерсть и бархат. Дина, покраснев, шепнула: "И все это мне?"
— Угу, — кивнул муж, улыбаясь. "Как пройдет свадебная неделя — начинай шить. Только ты и без них, — Аарон кивнул на ткани, — у меня самая красивая.
— Такое нельзя, — грустно сказала Дина, рассматривая лазоревый, вышитый серебром шелк. "Нескромно, очень ярко".
— Дома, — шепнул ей муж. "Дома можно. Я буду приходить вечером и тобой любоваться. И вот еще, — он взял из сундука шкатулку красного дерева. Дина посмотрела на нитку жемчуга и всхлипнула: "Аарон…"
— Это к свадьбе, — ласково отозвался он. "Скоро осень, праздников много, тут еще что-нибудь появится. Можно? — его темные глаза играли золотом в свете свечи. Дина несмело повернулась спиной и вздрогнула, почувствовав его пальцы. Он застегнул бусы и погладил белую, нежную шею. "Сама красивая на свете, — шепнул Аарон, целуя ее. "Я тебя люблю, счастье мое". Дина вспомнила свои короткие волосы и услышала его голос: "Иди сюда".
Она все еще держала в руке свечу. Муж, нежно повернув ее к себе, шепнул: "Вот так". Тюрбан упал на пол и Дина ахнула: "Надо платок надеть".
— Нет, — смешливо протянул Аарон. "Не надо, мой цветок. Так гораздо лучше, — он коснулся губами мягких, белокурых волос: "Кухню ты видела, гостиную — тоже, детскую завтра посмотрим, а спальню я тебе прямо сейчас покажу".
На каменном подоконнике горела свеча, пахло розами. Дина, оказавшись в одной рубашке, раскрыла глаза: "А это дверь в сад?"
— Конечно, — Аарон легко поднял ее на руки. "Можно ее распахнуть, но там собаки, мы им можем, — мужчина улыбнулся, — помешать.
— Чем? — оказавшись на кровати, Дина погладила рукой подушку: "Кружева".
— Сейчас покажу, — он привлек ее к себе, и девушка подумала: "Так неудобно с этой рубашкой, мешает же".
— Мешает, — словно услышав ее, согласился муж. "Дай-ка, — он откинул шелковое покрывало. Дина, краснея, закрывшись руками, нырнув под него, — натянула ткань до подбородка. "Вот этим и помешаем, — она почувствовала прикосновение мужа. Прижавшись к нему, Дина попросила: "Еще!"
Аарон положил ее голову к себе на плечо: "А мне хочется посмотреть, что я там такого делаю".
— Нельзя же, — про себя ужаснулась Дина. Потом, отвечая на его поцелуи, обняв его, она и сама не поняла — как покрывало полетело на пол. "Такое счастье, — шептал ей муж, — такое счастье быть с тобой, любовь моя".
Пламя свечи заколебалось. Дина, разметавшись на кровати, раскинув руки, кусая губы, простонала: "Я люблю тебя!"
Она уже ничего не помнила, — только свое частое дыхание, короткую, быструю боль и счастье — такое счастье, что она, скребя пальцами по шелковой простыне, одновременно плача и смеясь, шептала мужу что-то неразборчивое, нежное, не отпуская его, прижимая к себе.