"Вельяминовы" Книги 1-7. Компиляция
Шрифт:
— Спасибо, — тихо сказала она, и, сняв шаль — зашла в контору порта.
Адмирал Родни сидел, развалившись в кресле, положив ноги в грязных сапогах на стол, подсчитывая что-то на захватанном жирными пальцами листе бумаги.
Он погрыз карандаш и поднял серые, налитые кровью глаза: "Чего явились?"
Эстер шагнула в комнату и поморщилась от дыма: "Я знаю, что моего мужа расстреляли утром, адмирал Родни. Я пришла за его телом, мне надо похоронить господина Оливера".
— Ничем не могу помочь, — развел руками британец. "Мы не вылавливаем трупы казненных, если его выбросит на берег — хороните, сколько хотите, — он скрипуче рассмеялся.
— Но ведь это может быть…, - попыталась сказать Эстер. Родни, оборвав ее, заметил: "Меня это совершенно не интересует, госпожа Оливер. Идите, ищите тело своего мужа, хоть весь год бродите — я вам не запрещаю".
Эстер постояла, глядя поверх его головы куда-то в окно, на мачты кораблей: "Хотя бы разрешите завтра, до отплытия "Беллоны" сделать обрезание нашему сыну. Тот человек, который должен провести церемонию — выпустите его из бараков, пожалуйста. Это быстро, не займет и…"
— Не выпущу, — Родни стал ковыряться карандашом в зубах. "Я сказал, что все мужчины-евреи будут депортированы, значит, так оно и случится. Не надоедайте мне, милочка, иначе тоже — попадете в трюм "Беллоны". Ублюдок ваш сдохнет по дороге, а вас на Сент-Китсе — отправят на плантацию, если не куда похуже, — адмирал расхохотался: "А я ведь здесь остаюсь, за губернатора. Она ничего, худая только. Будет, с кем развлечься".
Он поднялся, и, пройдя мимо Эстер — наложил засов на дверь.
— Адмирал Родни! — она отступила к стене. Британец открыл ящик стола, и, кинув ей золотое кольцо, опустился в кресло: "Иди сюда. Если будешь себя хорошо вести — останешься в живых, милочка. Я знаю, — он усмехнулся, — ты только что родила, поэтому пока ртом поработаешь".
Эстер почувствовала, что бледнеет. Она стиснула зубы. Прошагав к столу, женщина плюнула в лицо британцу.
Родни вскочил. Заломив Эстер руку за спину, протащив по пыльному коридору, он сбросил ее со ступеней крыльца. "Когда будешь подыхать от голода, — Родни ударил женщину в поясницу, — на коленях приползешь, и станешь под матросов ложиться".
Эстер вытерла рукавом запачканное лицо, дверь захлопнулась: "Господи, хорошо, что госпожа де Грааф на берегу гуляет, не видела этого. Сейчас умоюсь, и к ним пойду".
Голландка сидела на песке, ребенок спокойно дремал в шали, Магда шлепала босыми ножками в прибое.
Эстер опустилась рядом, и грустно погладила Хаима по мягкой щечке: "Придется мне самой делать обрезание, госпожа де Грааф, завтра".
— А похороны? — помолчав, спросила жена губернатора. "Когда похороны, госпожа Оливер?"
— Он сказал, — Эстер мотнула головой в сторону порта, — что тело унесло в море, и чтобы я сама его искала, на берегу.
Госпожа де Грааф потянулась и взяла ее руку. Эстер почувствовала тепло женской ладони, и, глядя на зевающего, просыпающегося мальчика, добавила: "А если не найду — навсегда останусь вдовой. Такие у нас законы".
Она положила укрытую чепцом голову на колени. Эстер заплакала — тихо, неслышно, чтобы не побеспокоить сына.
Меир почувствовал, как его кто-то хлопает по щекам. С усилием открыв глаза, он едва успел повернуть голову набок — его вырвало морской водой.
— С возвращением, капитан Горовиц, — услышал он веселый голос. "Нахлебался ты изрядно, но сейчас уже все в порядке".
На белом песке горел костер, Стивен сидел рядом с ним, поворачивая над огнем насаженную на прутик рыбу. Меир взглянул на серые скалы, поднимающиеся вверх, на густой лес, что подступал к самому обрыву. Подышав, справившись с тошнотой, он сел.
— Это та самая бухта? — спросил Меир, поморщившись — спина болела. "Тебя по камням протащило, — сказал Стивен, — пока ты без сознания был. Ничего, заживет. Бухта та самая — уж не знаю, как ты сюда доплыл, — он помолчал, — я тебя из воды полумертвым вытаскивал".
Он положил рыбу на плоский камень, и, набрав в ладони соленой воды — полил ее.
— Рома нет, — вздохнул Стивен. "Когда доберемся до "Неустрашимого" — выпьем с тобой, как следует, вам ром можно".
— Можно, — согласился Меир. Голова была легкой, звонкой. Он вдруг, удивленно, подумал: "Выжил. Господи, спасибо тебе. Забрать Эстер, маленького — и домой. До Бостона их довезти, мне-то надо продолжать работу".
— "Неустрашимого" я вам отдам, — сказал капитан Кроу, разделывая рыбу. "То есть нам, — он усмехнулся красивыми губами. "Парням я сказал — кто хочет, пусть остается на корабле, или на сушу сходит. Я-то за этим Кинтейлом отправлюсь. Думал, что один, но Перкинс, боцман мой, — мы с ним пять лет плаваем, и еще пара ребят — тоже вызвались. Так что мы его найдем".
— Я с вами поеду, — просто сказал Меир. "Только Эстер и малыша в Бостоне сначала оставлю. Ты видел моего сына? — мужчина отчего-то покраснел. "На кого он похож?"
Стивен улыбнулся: "На младенца. Он спал, даже глаза не открыл. Ты его скоро увидишь, не волнуйся, — он потянулся и закинул руки за голову. Алый закат висел над тихим морем. Стивен пробормотал: "Надо бы потом шлюпку достать, "Неустрашимый" на севере острова, по морю туда будет быстрее добираться".
Меир вымыл руки и пробормотал благословение: "Ты давно в море, Стивен?"
— Семнадцатый год, — хохотнул тот. "Как мне четырнадцать исполнилось — ушел из школы, из Мерчант Тэйлор. Мой дядя Майкл, Питера отец, разрешил мне юнгой наняться на корабли Ост-Индской компании. В Бостон я тоже плавал — семь лет назад, когда вы чай в гавань сбрасывали, — Стивен подмигнул Меиру и помрачнел: "Знал бы я тогда…"
— Мой брат старший, первый муж Эстер, — Меир снял с камней высохшую куртку и осторожно оделся, — он там был, в гавани. И друг его, Дэниел Вулф, тоже — ты с ним еще познакомишься. А Кинтейл — мужчина помолчал, — Кинтейл и брата моего убил, скальп с него снял, и сестру. Так что правильно — мне надо с вами на запад идти.
Стивен поднял с песка какую-то палочку и начертил грубую карту. "На озерах, у вас флота нет, — утвердительно сказал он. "То есть у нас, тьфу ты, никак не запомню".
Меир покачал головой. Капитан, похлопав себя по карманам, кисло заметил: "Доберемся до "Неустрашимого", сразу закурю. У меня там шкатулка, в капитанской каюте. Ты таких сигар и не пробовал никогда. Значит, — он рассмеялся, — теперь, у вас там корабли появятся, капитан Горовиц. Это я тебе обещаю".
— А потом что? — спросил Меир, глядя на линии, прочерченные во влажном песке, подперев подбородок кулаком.