"Вельяминовы" Книги 1-7. Компиляция
Шрифт:
— Он даже меня не поцеловал, — Марфа изо всех сил старалась не расплакаться. «На мне его крест — мы поменялись, когда еще детьми были. Мои родители спасли его — и его старшего брата тоже, — они жизнью своей рисковали ради них, я за него замуж вышла, когда царь Иван его казнить хотел, а он меня даже не поцеловал!»
— И еще долго не поцелует, — ворчливо сказал разведчик. «Мы же, мужчины, слабые создания — я всегда говорил, что женщины лучше справляются, — и на престоле, — он махнул рукой в сторону закрытой двери, и в нашем деле. Так что успокойся, миссис Бенджамин, и жди.
— Я его люблю, — вдруг сказала Марфа. «Таким, какой он есть, со всем, что у него за спиной».
— Ну, разумеется, любишь, — Джон вдруг обнял ее и прикоснулся губами к высокому лбу. «У тебя это на лице написано. И он тоже любит — просто дай ему время, и он вспомнит об этом».
— Так что с банкиром? — внезапно спросила Марфа. «Все остается в силе?»
— Конечно, — удивился разведчик. «Только Симмонсу, сама понимаешь, ни к чему знать, что ты замужем».
— Не узнает, — усмехнулась Марфа.
— Ну и славно, — Джон пожал ей руку. «Значит, через месяц — в Дельфт, дорогая Марта».
— Марфа, — поправила его женщина.
— Вот только не заставляй меня ломать язык, миссис Бенджамин, — пробормотал разведчик.
— Вот твой крест, — хмуро сказал Петя, чуть расстегнув рубашку. «Свой я уже видел», — он бросил взгляд на блеск золота, чуть заметный среди волны кружев на груди.
— Можем еще раз поменяться, — Марфа не смотрела на него.
— Да нет, зачем? — хмыкнул он. «Я уже привык».
— Что с твоей рукой? — спросила она нежно.
— Когда бежал оттуда, — он махнул рукой на восток, — во второй раз, — пришлось зимовать на Свальбарде. Отморозил пальцы и отрезал кинжалом.
— Тебе же больно было, — она прикусила губу и подавила желание коснуться его пальцев.
— Потерпел, — коротко сказал он, и распахнул перед ней дверь — в залитый полуденным солнцем сад.
Тео лежала в траве, щекоча Лизу. Та заливисто хохотала и пыталась вырваться. Теодор, улыбаясь, склонился над альбомом, что-то в нем набрасывая.
Марфа всмотрелась в смеющееся дитя, и похолодела — она узнала эти длинные, каштановые с рыжими прядями, волосы.
— Это дочь Изабеллы Медичи? — не смотря на мужа, спросила она.
— Откуда…? — Петя вдруг вспомнил: «Мне помогала подруга, венецианка. Очень надежная женщина. Она и девочку нашу приняла».
— Я ее принимала, — он увидел, как чуть дернулись красивые губы Марфы. «Изабелла тебя очень любила, Петя».
— Я ее тоже, — глухо сказал Воронцов, чувствуя, как на ресницах собираются слезы.
Марфа одним быстрым, нежным движением, — так, что он даже не понял, — как она это сумела, — уместила его голову у себя на плече. «Ничего, — сказала она, целуя мужа в лоб, — ничего. Ты просто побудь так. Все пройдет. Пройдет».
Он сглотнул рыдания и сказал: «Пойдем, познакомитесь».
— Ciao, carissima!
– улыбнулась Марфа, присев рядом с девочками.
— Ciao, — тут же потянувшись к ней, ответила Лиза.
— Хочешь играть? — женщина распахнула руки и девочка, даже не задумываясь, оказалась у нее в объятьях. Марфа улыбнулась.
— Вот, смотри, — шепотом сказала она. «Это Тео, — она указала на дочь, а это — Марта. Я — Марта.
— Марта, — сказала девочка, прижавшись к ней. «Моя Марта!»
— А вы знаете маму, месье Пьер? — подняла на него глаза Тео. «И знали раньше?».
— Это мой муж, — вздохнула Марфа, поднимаясь, держа Лизу на руках. «Петр Михайлович Воронцов. И с ним не обязательно говорить по-английски, можно и на русском».
— У тебя все это время был муж? — потрясенно сказал Теодор, откладывая альбом. «И ты не говорила нам?».
— Мама думала, что меня нет в живых, — вмешался Петя. «И я тоже так думал».
— И вы все это время любили друг друга, как синьор Петрарка любил Лауру, — восхищенно сказала Тео. «Но тогда вы должны поцеловаться! Прямо здесь!»
Теодор закатил глаза и скосил их куда-то вбок. «Фу!» — сказал он громко. «Терпеть не могу целоваться!»
— Это сейчас, — усмехнулся Петя и быстро приложился губами к щеке жены — пахло жасмином.
— Ну бегите, — сказала Марфа, укачивая зевающую Лизу. «Бегите, посмотрите еще на оленей, а то нам уезжать скоро».
— Так ты тот самый месье Пьер, — улыбнулась Марфа. «Спасибо тебе, Петя».
Он вздохнул: «Я тогда пришел как раз вовремя, накричал на Хуана и запер Тео в моих комнатах. Ну а потом приехал Виллем…, - он не закончил.
— Ты знаешь, что это Вильгельм Оранский пытался отравить де ла Марка? — внезапно спросила жена.
— Знаю, — Воронцов сжал губы. «Я просил Джона — пусть вмешаются, есть же человек при дворе Оранского, ты, как я понимаю? — Петя посмотрел на Марфу.
Жена чуть дернула щекой. «Да, мы и вмешались. Адмирал, — она помолчала, — больше не вернется в Голландию»
— И слава Богу, — Петя помолчал. «Незачем раскалывать страну».
— Виллем меня любил, — вдруг сказала жена.
— Даже слышать об этом ничего не хочу, — Петя поморщился. «Избавь меня…от подробностей».
— Да не было никаких подробностей, — устало проговорила Марфа. «Он привез меня с детьми в Дельфт, — зная, что для него появиться там, все равно, что положить голову на плаху. А одну отпустить он меня туда не мог — Виллем был рыцарь, и знал, что такое — честь».
— Особенно, когда он торговал чужими письмами, — ядовито сказал Петя.