"Вельяминовы" Книги 1-7. Компиляция
Шрифт:
— А ведь я могла бы, — подумала она, — да и хотела, еще как хотела. Впрочем, оно и к лучшему — такие мужчины, как он, опасны. Достаточно посмотреть на Марию Стюарт, она всю жизнь только подобными и увлекалась, и чему это привело? Гниет в тюрьме».
— Я прочитала ваш отчет о дворе штатгальтера — спокойно продолжила Елизавета, — толково и разумно. Вы молодец, миссис Бенджамин. Так что венчайтесь и навестите Дельфт — мадам Шарлотта, говорят, опять понесла, ей надо будет составить компанию».
— Венчаться, ваше величество? — Марта чуть вздохнула.
— Ну вы ведь понимаете, миссис Бенджамин, что в нашем мире женщина, — если она не королева и не монахиня, — не может оставаться вечной девственницей или вечной вдовой.
Вам же не семьдесят лет, вы еще очень молоды. — королева оценивающе посмотрела на Марту. «И красивы. Так будет спокойней для всех, поверьте».
— Хорошо, Ваше Величество, — Марта вдруг почувствовала, как королева кладет руку на ее пальцы. У Елизаветы была большая, почти мужская кисть, — теплая и надежная.
— Давайте, мы тут присядем, а Джон — усмехнулась королева, — сходит за вашим будущим мужем. Он прекрасный человек, поверьте мне, и очень, много сделал для английской короны. Его первая жена трагически погибла, много лет назад, и мне бы хотелось видеть его счастливым».
— А мой будущий муж, ваше величество, — Марта замялась, — знает об этих планах?»
Королева рассмеялась. «Мы его убедили в том, что так лучше, и поэтому он был не против».
— Месье Пьера я у вас забираю, — сказал Джон, — приглядите за его дочкой?
— Да уж теперь она от меня не отстанет, — сердито сказал Теодор. Лиза сидела у него на плечах и дергала за волосы.
— Конечно, — Тео улыбнулась. «Не волнуйтесь».
— Какие дети у нее замечательные! — горячо сказал Петя, когда они с разведчиком поднимались по лестнице.
— Знаешь, — Джон вдруг приостановился, — ты подумай, — ведь женщина — это одно, а дети — совсем другое. Не готов стать им отцом, так лучше и не берись.
— Да такой семьей любой гордился бы. Подожди, — Петя забеспокоился, — а если я ей не понравлюсь?
— Ты давно на себя смотрел? — иронически ответил Джон. «Твои глаза, Корвино, любое сердце растопят, даже самое холодное. Давай, иди», — он подтолкнул мужчину к двери.
— Позвольте представить вам миссис Марту Бенджамин, — раздался с порога голос Джона.
Марта посмотрела на мужчину, стоявшего рядом с разведчиком — невысокого, смуглого, — будто опалило его безжалостное солнце. У него были лазоревые глаза, и темные, тронутые сединой волосы.
— Ему же всего тридцать, почему у него седые виски?» — пронеслось в голове у Марфы, а потом она уже ничего не думала, — а медленно, теряя сознание, чувствуя, как подгибаются ноги, сползала с кресла.
Королева ахнула, и, наклонившись над Марфой, распустила шнуровку ее корсета.
— Джон, ну принесите же что-нибудь, хотя бы воды! Питер, она что, вас знает?
— Очень хорошо знает, — ядовито ответил Корвино, что так и стоял в дверях. «Это моя жена».
— Бывшая? — непонимающе взглянула на него Елизавета.
Бронзовые волосы разметались по белым плечам, воланы платья — цвета морских глубин, — были отделаны драгоценным итальянским гипюром, — из золоченых нитей, корсет был расшит изумрудами, и такое же изумрудное ожерелье лежало на груди, едва прикрытой волной фландрских кружев.
Луч солнца ударил прямо в алмаз на ее кресте, в тень, что залегла в ложбинке между маленьких, приподнятых корсетом грудей.
Из-под подола платья виднелась ножка — в изящной туфельке с круглым носком. Шелк оттенял тонкую щиколотку — цвета нежнейших сливок.
Воронцов опять почувствовал боль где-то слева — саднящую, отдающую в плечо и локоть.
Он вздохнул, потер руку, глядя на медленно приходящую в сознание Марфу, и зло сказал:
— Отчего же? Вполне настоящая.
— Она же полька! — недоуменно сказал Джон, глядя на то, как Марфа поднимается на ноги, опираясь на руку королевы.
— Она такая же полька, как я — месье Корнель, — Воронцов глубоко вздохнул и почувствовал, как боль слабеет. «Ее зовут Марфа, — он вдруг помедлил, и усмехнулся, — Воронцова. Ну, если она за это время больше ни с кем не повенчалась, конечно».
— Не повенчалась, — Марфа посмотрела ему в глаза — прямо. Петя вдруг подумал, что она совсем не изменилась — только между бровей залегла тонкая, упрямая морщинка.
— Так это за вами Питер ездил еще в молодости? — потрясенно спросила Елизавета. «Но вы же умерли!»
— А я, ваше величество, считала, что он, — Марфа кивнула на мужа, — умер. Мне так сказали».
— А ты бы побольше слушала, — ехидно сказал Петя по-русски и тут же, покраснев, извинился:
«Простите, Ваше Величество».
— Боже, — королева ахнула, — как в легенде из рыцарских времен. Ну что, Джон, — она обернулась к разведчику, — видите, как все удачно сложилось?
— Прекрасно, — искренне ответил тот. «Ну что ж, наш планы это не меняет, а, сейчас, вы, наверное, — он потрепал Петю по плечу, — хотите остаться одни? Вам же наверняка есть, что друг другу рассказать».
— О да, — сказал медленно Воронцов. «Не сомневаюсь».
— Вот только, — Джон вдруг нахмурился, — мне надо с вами поговорить наедине, миссис Кроу.
Вы позволите, Ваше Величество?
— Да, конечно, — улыбнулась королева. Когда дверь за разведчиком и Марфой закрылась, она, внимательно глядя на Воронцова, вдруг проговорила: «Не будьте дураком, Питер, мой вам совет».
Он поклонился, и Елизавета только вздохнула, глядя на упрямо сжатые губы мужчины.
— Так, — Джон взял ее сильными пальцами за руку, — приди в себя, миссис Бенджамин. Быстро!