"Вельяминовы" Книги 1-7. Компиляция
Шрифт:
— А куда нам надо? — поинтересовался Парсонс.
Григорий, с высоты своего роста, снисходительно посмотрел на него. «Вашим островом сбоку Европы, отец Роберт, наше дело не ограничивается. Новый Свет, — Григорий помедлил, — вы думаете, куда бегут конверсос? Именно туда.
— Костры инквизиции, — зловеще продолжил понтифик, — должны быть такой яркости, чтобы освещать путь кораблям. Мы должны их зажечь от Мехико до Лимы, и на любом клочке земли, где есть святая церковь, понятно?
— Кроме того, — он вдруг усмехнулся, и стал загибать пальцы, — Индия, Китай, весь восток.
Работы много, а людей мало, тем более хороших людей. Так что когда к нам приходят такие люди — умные, и зрелые, — надо не разбрасываться ими, а хранить, как величайшую драгоценность, понятно?
Священники кивнули. «Вы ешьте землянику, ешьте, — посоветовал папа, — а то сейчас явятся отец Сандерс и отец Кэмпион — у тех аппетит больше, чем у вас».
Петя прижался к стене и успел увидеть, как сэр Томас заходит в неприметный, низенький домик.
— Дама, ясное дело, — улыбнулся Воронцов. «Явно не шлюха, — визиты к ним так не прячут.
Значит женщина приличная, и, скорее всего, замужем».
Он задрал голову и посмотрел наверх. «В мои, года карабкаться по крышам, — вздохнул Петя.
«Однако чего не сделаешь ради дела».
На заднем дворе, куда сливали из окон нечистоты, было невыносимо грязно. Стараясь не поскользнуться, Петя оглянулся и увидел хлипкую деревянную лестницу. «Вот та крыша, рядом, мне и нужна», — пробормотал он. «Хорошо еще, что на чердаке окно открыто, и выходит не на улицу, а то бы непременно заметили».
Лестница отчаянно скрипела, черепица была нагрета утренним солнцем. Он перевесился вниз, нырнул в чердачное окно, и тут же еле удержался, чтобы не чихнуть — пыль лежала толстым слоем на грубых досках. В углу курлыкали голуби. Он затаил дыхание и услышал снизу два голоса — женский и мужской.
— Земляника, это так, — закуска, — Григорий улыбнулся. «Чтобы не говорить о делах за обедом, давайте закончим все сейчас»
— Вас, отец Сандерс, — он поклонился в сторону высокого, худощавого прелата, — я назначаю своим нунцием в Ирландии. С неограниченными полномочиями, разумеется. Если вам надо будет жечь протестантов — жгите, ради Бога, вы уже в Польше и Пруссии это делали, и успешно.
— Пепел от наших костров донесется и до Англии, — усмехнулся Сандерс. «Пусть знают, что их ждет».
— А вы, отец Кэмпион, — понтифик посмотрел на худого, измученного, с горящими глазами, иезуита, — поедете в Лондон, с отцом Парсонсом. Но не сейчас, — поднял руку Григорий, заметив, что Кэмпион открыл рот. «Нам надо все подготовить. После казни мистера Симмонса, отец Аллен, у нас остались надежные люди в Лондоне?».
— Остались, ваше святейшество, — улыбнулся Аллен. «Мы просто стали осторожнее, вот и все.
Так что Эдмунд и Роберт могут отправляться через какое-то время, скажем, следующим летом».
— Я готов умереть за веру прямо сейчас! — вдруг завизжал Кэмпион — священники даже вздрогнули.
— Умереть легко, — вздохнул понтифик, — а вы попробуйте жить, отец Эдмунд, и делать то, что должно».
Уже когда священники пошли к столу, Григорий вдруг взял под руку Уильяма Аллена и отвел в сторону: «Видите, — кивнул папа на трясущуюся голову Кэмпиона, — таких у нас много. Даже с избытком. А умных, спокойных и надежных, — вроде вас, Уильям, — не хватает. Так что не трогайте нашего общего друга, оставьте его для других дел».
— Подчиняюсь воле Вашего Святейшества, — Аллен поцеловал золотое кольцо с изображением святого Петра.
— Еще бы вы не подчинялись, Уильям, — вздохнул папа. «За это я вас и ценю. Ну, пойдемте, сегодня свежая рыба — пальчики оближете".
Между половицами были довольно широкие щели. Петя, стараясь производить как можно меньше шума, вытянулся на полу и приник к одной из них. «Да и видно неплохо», — усмехнулся он про себя. «Я бы сказал, отлично видно».
Он посмотрел на испачканный рукав камзола и сердито подумал, что придется еще заходить на постоялый двор — невозможно было являться к Бонкомпаньи в таком виде.
— А что твой муж? — услышал он голос сэра Томаса. «Спит?».
— Да, — изнемогающим голосом протянула Констанца. «Ему только в полдень ехать с этим торговцем в Чивитавеккью».
— А ты почему так смотрела на этого Корвино? — поинтересовался капитан. «Ты и под ним хочешь полежать, сучка? Смотри, я ревнивый». Раздался звук шлепка.
— Еще! — потребовала Констанца. «Еще хочу!». Она вдруг рассмеялась: «Нет, он мне не нравится, слишком уж маленького роста, мне и мужа такого хватает».
«Ну это, милая, ты со мной в постели не была», — обиженно подумал про себя Петя.
— Я тоже невысокий, — усмехнулся сэр Томас.
— Зато у тебя большие, — Констанца расхохоталась, — достоинства.
Петя вгляделся. «Это ты больших достоинств не видела, дорогая», — еле слышно пробормотал он. «Ну все, хватит здесь дышать грязью, все и так понятно».
— Приходи в пятницу — потребовал капитан. «А то мы отплываем, хочу тебя весь день из постели не выпускать, как сейчас».
— Хорошо, — задыхаясь, проговорила женщина. «Жди меня утром».
«Ну, вот и отлично», — подумал Петя. «Нечего здесь больше делать, я и сам все это умею, сэр Томас меня вряд ли чему-то новому научит. Теперь в Чивитавеккью — если я правильно рассчитал, туда как раз должны подходить корабли того, кто мне сейчас нужен».
— Вот бы Федьку сюда привезти, — восхищенно подумал Петя, глядя на стены форта. «Он бы тут все излазил, все нарисовал, и потом еще год бы о нем говорил».
Четыре круглые башни поднимались по углам, а из бойниц центральной, восьмиугольной, торчали пушки.