"Вельяминовы" Книги 1-7. Компиляция
Шрифт:
— О работе думаешь? — Рэйчел нежно, осторожно погладила мизинцем каштановую бровь.
— Ты откуда знаешь? — он усмехнулся, и, чуть шлепнул девушку пониже спины, поднимаясь с грубого табурета.
— У тебя всегда лицо такое, — сказала жена, подхватывая деревянное ведро, надевая холщовый чепец. «Ну, когда ты занят чем-то. Я уже поняла, — она смущенно улыбнулась и сказала: «Пойду, воды принесу из ручья, для стирки, и заодно тебя провожу».
— Ну нет, — Питер отобрал у нее ведро. «Я же тебе сказал, — тяжести таскать не надо, я сам все сделаю. Рубашку мою сними, я сейчас вернусь».
Она нежно переодела его, а потом, — Питер обернулся, — стоя на пороге домика, махала ему вслед рукой.
Марфа облокотилась о стойку таверны и ласково сказала: «Значит, в домике капитана Ньюпорта они живут, мистер Берри?»
Бывший кок, глядя в прозрачные, большие, цвета свежей травы глаза, вдруг поежился и кивнул: «Да, миссис де ла Марк, вот, две недели назад, как поженились, у меня тут, в «Золотом Вороне», ваш сын и стол заказывал. Очень, очень хорошая девушка, робкая только, ну да она молоденькая совсем. Из Нового Света откуда-то. На вас похожа, если мне так позволено будет сказать, — кабатчик покраснел, — только волосы рыжее. Мисс Рэйчел зовут, то есть миссис, — торопливо поправился мужчина.
— А, — только и сказала Марфа, разглядывая свои маленькие — без браслетов, без колец, — руки. «Вы вот что, мистер Берри, как муж мой поднимется, завтрак ему подайте, и велите к вечеру карету закладывать, в Лондон».
— Конечно, — кабатчик сглотнул и подумал: «Господи, ну не захочешь — а все равно, все ей расскажешь».
— А ваш сын, ну, мистер Питер, — добавил он, — вразнос по деревням торгует, ну с лотка.
— С лотка, — повторила Марфа, чуть приподняв бронзовую бровь. «Спасибо, мистер Берри».
Она подхватила простую, темно-зеленой шерсти юбку и поднялась наверх. Присев на кровать, она поцеловала Виллема в лоб и тихо сказала: «Ну, я пошла. Карета вечером будет готова. А ты тогда поговори с комендантом порта об этом капитане Гудзоне, и отдай ему приказ, что мы привезли».
Виллем потянулся и, привлекая ее к себе, ответил: «Гудзон, думаешь, сюда пойдет, а не в Амстердам?»
— Как мне сказали в Амстердаме, — усмехнулась Марфа, — флаг у него голландский, а экипаж — все англичане. Так что вряд ли они порадуются, если не увидят родного порта».
Виллем положил ее голову к себе на плечо: «Вот я голландец, а работаю — на англичан. А Гудзон — наоборот, видишь, как получается».
— Если он такой хороший капитан, как о нем говорят, мы его перекупим, — пообещала Марфа, поднимаясь. «Будет ходить на кораблях нашей компании, мой дорогой адмирал. Как я выгляжу? — она взяла плетеную корзинку и покрутилась из стороны в сторону.
Виллем погладил короткую, седоватую бороду: «Так, что мне очень хочется закрыть дверь, поднять тебе юбки и раздвинуть ноги, — прямо сейчас».
Марфа поправила холщовый чепец, и лукаво рассмеялась.
На рынке было шумно, торговки, за своими лотками и тележками, голосили на все лады.
Марфа купила свежих креветок, и, насыпав их в корзинку, подумала: «Сварим, а соус я сделаю, как в этой поваренной книге Батена написано, что я в Амстердаме купила. Масло и яйца у них есть, наверняка, а за лимоном я к зеленщику зашла».
Она присмотрелась и увидела маленькую, стройную девушку, со спускающимися из-под чепца рыжими косами. Марфа подошла к той же тележке, и услышала робкий, с акцентом голос:
— Это дорого очень, не скинете немного?
— Нет денег — покупай вон, — торговка кивнула головой, — с краю, там вчерашнее валяется, оно дешевле.
— Почем камбала? — поинтересовалась Марфа, украдкой оглядев девушку.
— Пенни за фунт, — отрезала женщина. «Дешевле не найдете».
— В Лондоне за нее и то меньше просят, — возмутилась Марфа.
— Вот и езжайте в Лондон, — издевательски сказала торговка.
— Фартинг за фунт, — твердо ответила Марфа, поднимая рыбину за хвост. Она понюхала рыбу и добавила: «И того много будет, заветренная она у тебя».
— На рассвете на пристани брала, — торговка покраснела. «Три фартинга».
— Полпенни, — Марфа подняла бровь. «Да ты, милочка, никак камбалу с омаром перепутала.
Два фартинга и не монетой больше».
Торговка что-то проворчала и махнула рукой: «Забирайте».
— Давай корзинку, — велела Марфа девушке по-испански, расплачиваясь.
Та зарделась и ахнула: «Нет, нет, что вы, сеньора, у меня есть деньги, не надо!»
— Давай, — Марфа уложила рыбу и торговка, подозрительно на них посмотрев, спросила: «Это что за язык?»
— Французский — сладко улыбнулась Марфа, беря Рэйчел под руку. «Пойдем, милая, помогу тебе корзинку донести».
— Я не знаю французского, — шепнула Рэйчел ей на ухо.
— Она тоже, — одними губами ответила Марфа. «Здесь просто испанцев до сих пор не любят, сама понимаешь».
Торговка посмотрела им вслед и буркнула: «Житья нет от этих гугенотов, понаехали тут!»
— Его Величеству жалуйся, — обернулась Марфа и, гордо подняв голову, — вышла с рыночной площади.
Во дворе маленького дома висело выстиранное белье. Марфа оглядела чистую, выскобленную кухню и, поставив корзинки на деревянный стол, спросила: «Так ты тут с мужем живешь?»
— Да, — покраснела Рэйчел, ласково улыбаясь. «Его Питер зовут, он торговец, ну, по деревням ходит. Мы только две недели назад обвенчались, вот, — она показала простое, серебряное колечко на маленьком, нежном пальце. «Он меня в Новом Свете от пиратов спас, он такой смелый! — мечтательно вздохнула девушка.
— А вы откуда так хорошо испанский знаете, сеньора Марта? — робко спросила она, оглядывая тонкой шерсти платье и холщовый передник женщины.
— Научилась, — безмятежно ответила Марфа, закатывая рукава платья, берясь за нож. «Я тоже в Новом Свете была, в Картахене».