"Вельяминовы" Книги 1-7. Компиляция
Шрифт:
— Не то, что некоторые, — Пьетро поправил шпагу, и, нагнав отца, взял его за руку. Джованни протянул вторую, и, дождавшись, пока в нее ляжет ладонь Александра, улыбнулся: «А вот и наш дорогой Уильям, первый помощник, уже на палубе».
Питер отвел Хосе в сторону и сказал: «В общем, как положено, я вам буду посылать отчеты по прибылям, каждые полгода. И не волнуйся, твой дядя Эфраим у меня сам деньги размещает, он же только торговлей занимается, а я тут решил, — Питер внезапно усмехнулся, — банк открывать, такой же, как у вас, в Амстердаме».
— Спасибо, — мужчина пожал ему руку. «Сам понимаешь, не хотелось все это золото и драгоценности везти морем, да и вообще, — он вздохнул, — у нас, конечно, перемирие, но мало ли что. Тут все-таки спокойней».
— Теперь смотри, — Питер оглянулся на Мирьям, что говорила с Мартой, и понизил голос:
«Доля твоей жены перейдет к ней только после того, как у вас родится первый ребенок. Сам понимаешь, таковы условия завещания, я их обойти не могу, — Питер пожал плечами.
Хосе сердито ответил:
— Это совершенно неважно, дорогой кузен. Ничего страшного, на жизнь я уж как-нибудь нам заработаю, да и вообще…, - он вдруг рассмеялся и подтолкнул Питера: «А вот тебе надо думать о наследниках, зря ты что ли, таким делом ворочаешь — от Нового Света до Молуккских островов? Я тут осматривал на той неделе кое-кого из Виргинской компании, там ерунда, несварение желудка, — так он мне сказал, что вы какое — то предприятие затеваете, совместное?»
— Есть такие планы, — загадочно улыбнулся Питер. «А насчет наследника, — жалко, что тебе нельзя спорить, а то бы я поспорил».
Хосе расхохотался. «Мирьям мне говорила, что ты в детстве никогда не спорил».
— Я и в Новый Свет раньше не ездил, — Питер ухмыльнулся и Мирьям, подойдя к ним, строго сказала: «Нам пора, надо стол еще накрывать».
Она взяла мужа под руку, и, обернувшись на кузена, что-то тихо сказала Хосе.
— Хорошо, что я с ним не поспорил, — хмыкнул муж, — непременно бы проиграл.
Питер проводил их глазами, и, найдя жену, шепнул ей: «Я люблю тебя! Все, идите на галерею, сейчас начнем».
На юте был установлен большой ореховый стол, покрытый бархатной скатертью. Адмирал посмотрел на берег и подумал: «Марта моя в изумрудном платье, да. Господи, какая она красавица. Рэйчел рядом, ну, Питеру, конечно, вот уже верно — повезло так, как редко кому везет. Теперь бы еще Мэри вернулась, и Дэниел, — и все хорошо будет».
Он посмотрел на разноцветные, яркие платья женщин, на чаек, что кружили над кораблем, на россыпь лодок на реке, и тихо сказал Уильяму: «Ну вот, дорогой мой, я и дожил — первый корабль у моего сына».
Адмирал кивнул Николасу, и тот, перегнувшись через борт, махнул рукой. Виллем принял от капитана Эндрюса большой золотой, изукрашенный самоцветами кубок, и, почувствовав, как корабль начинает двигаться по стапелям вниз, отпив вина, громко крикнул: «Нарекаю тебя «Марфа и Мария!»
Стоявшие на палубе захлопали, рабочие приветственно закричали снизу, и Пьетро шепнул Александру: «Это в честь твоей бабушки и моей мамы, папа же тоже вложил деньги в компанию дяди Питера».
«Марфа и Мария» закачалась на речной воде, и адмирал, выплеснув остатки вина на палубу, размахнувшись, — бросил кубок в Темзу.
С лодок сразу стали прыгать пловцы и Рэйчел, потянувшись к уху свекрови, спросила: «А почему так, матушка?».
— Тот, кто выловит кубок, его и получает, — в подарок, — рассмеявшись, ответила Марфа.
Помахав рукой мужу, повернувшись, она сказала: «Ну а теперь, — все за стол, в гости к нашим дорогим Марте и Николасу!»
В саду пышно цвели розы. Марта внесла с кухни большое блюдо с дымящимся, сочным ростбифом и, поставив его на стол, сказала: «А сейчас еще будет рыба, ее Мирьям готовила, очень вкусная!»
Мальчики наперегонки бегали по лужайке, а Тео и Анита, сидя под столом, возились с засыпающим Томасом. Мирьям отпила женевера, и, наклонившись к Рэйчел, что комкала пальцами тонкий шелк платья, отводя взгляд от стола, тихо сказала: «А ну-ка, пойдем со мной, милая».
Рэйчел, чуть покачнувшись, встала, и Марфа, проводив взглядом девушек, сказала: «Ну, давайте выпьем за «Марфу и Марию», чтобы в парусах у нее всегда был попутный ветер!»
Она отпила из своего бокала, и, потянувшись к мужу, шепнула: «Я сейчас».
Невестка стояла на коленях в кухне, и Мирьям, державшая миску, обернулась: «Тетя, Рэйчел тошнит».
— Да уж я вижу, — рассмеялась женщина, и, намочив в ведре холщовую салфетку, нежно вытерев лицо девушки, сказала: «Ты пойди наверх, полежи в опочивальне, отдохни. А Марта тебе потом имбиря заварит, я ей еще тем летом привезла, как она Томаса носила. Он при рвоте помогает, — Марфа улыбнулась и Рэйчел тихо сказала: «Я ведь и не ела ничего, матушка».
— Ну, так теперь будешь, за двоих есть, — Марфа поцеловала ее, и женщины рассмеялись.
Эпилог
Краков, царство Польское, август 1609 года
Обрезки атласа валялись на блестящем, узорчатом паркете. Высокая, тонкая девушка повертелась перед большим венецианским зеркалом и, наклонив голову, любуясь собой, сказала: «Вроде нигде не жмет».
— Ну и хорошо, — вздохнула портниха, оправляя подол скромного, закрытого, жемчужного цвета платья.
Очень красивая, заметно, беременная женщина, откинувшись на спинку обитого бархатом кресла, усмехнулась, сцепив длинные пальцы: «Шубку несите, пожалуйста, пани Ядвига, посмотрим, как это все вместе выглядит».