Вельяминовы. Начало пути. Книга 2

Шульман Нелли

— Ах, ты мой воробышек, — ласково сказал мужчина, раздеваясь. «Ну, что, этот южный варвар тебя совсем загонял, или ты все-таки пустишь меня к себе, хоть ненадолго?».

— Я хочу надолго, — Сузуми покрутила задом, и оперлась на острые локти. «Ну как я могу отказать? — вздохнул мужчина и, наклонившись, шепнул: «Когда он придет в следующий раз, сделай так, чтобы он ушел только к полудню, хорошо?».

Ойран кивнула, и, сказала, закусив губу: «Все, что угодно, для тебя, Оборотень».

— Я знаю, — усмехнулся тот, и пригнул голову

девушки вниз, заглушая ее стоны.

Виллем де ла Марк взглянул на моряков, что стояли сзади него, и велел: «Так. Никто не смотрит на даймё, никто не поднимает головы и уж тем более никто не говорит с ним, пока он не обратится к нам первым».

— Это унизительно, — пробормотали сзади.

— Я начинаю думать, уважаемый, — ядовито сказал де ла Марк, — что вам не так уж дорога монополия на торговлю с Японией. Может быть, нам сразу стоит отдать ее португальцам или англичанам?».

— И все равно, — не утихомиривался моряк.

Виллем вздохнул и пригладил русые, чуть тронутые сединой волосы. «Я тут десять лет плаваю, и даже еще не начал понимать этих людей. Единственное, что я знаю — денег тут столько, что, при удачном исходе нашей миссии, вы шлюх в золоте купать будете. И сдайте шпаги — тут нельзя быть с оружием».

— Их вернут, — добавил Виллем, передавая прислужнику свой клинок — тяжелый, с простым стальным эфесом. Он задержал на мгновение руку на шпаге, и, чуть вздохнув, снял кинжал.

Замок еще строился, от стен пахло сырой штукатуркой и свежим деревом. В огромном, низком зале, с темным, отполированным до блеска полом, было пусто. Шелковые, вышитые ширмы, стоявшие на возвышении, отгораживали выход во внутренние покои.

За ними раздалось какое-то шуршание, и моряки склонили головы. Правитель области Эдо, первый вассал великого министра Тоётоми Хидэёси, даймё Токугава Ияэсу появился на помосте. Он сел, расправив складки изысканного кимоно — черного, с фиолетовыми журавлями. Поправив мечи за поясом, обведя зал немигающими, узкими глазами, даймё коротко сказал: «Начнем».

В харчевне было шумно, пахло вареным мясом и человеческим потом. Толстый хозяин выставил на прилавок две деревянные миски с лапшой и закричал: «Следующий!»

— Как они орут, — Оборотень поморщился и добавил: «С чердака и то слышно».

— Зато место безопасное, — утешил его помощник.

— Это верно, — согласился Оборотень. В маленькое, подслеповатое окошко доносились возгласы уличных торговцев, стук лошадиных копыт, скрип колес повозок. Внизу на узкой, усеянной забегаловками, аптеками и лавками, улице, царила полуденная толкотня.

Оборотень потянулся за рисом, и, слепив длинными, гибкими пальцами шарик, украсив его кусочком сырого угря, чуть полюбовался, прежде чем отправить в рот.

— Как писал великий Сайгё, — мужчина промокнул губы шелковой салфеткой:

Даже постигнув суть Этого

бренного мира, Все же невольно вздохнешь: Где они, мудрые люди? Ныне нигде их нет.

— Например, носить с собой золото, когда идешь к ойран — не похоже на поступок мудрого человека, — Оборотень улыбнулся. Улыбка у него была красивая, и сразу стало заметно, как он еще молод.

— Даймё, говорят, голову снимает, за этих комодзинов, — пробормотал кто-то. «Кто их тронет — сразу на плаху ляжет».

Оборотень съел креветку и усмехнулся, держа в пальцах хвостик: «Как говорят, ветры завтрашнего дня подуют завтра. А там, откуда я родом, еще добавляют — волков бояться — в лес не ходить».

Шайка расхохоталась.

— Смейтесь, смейтесь, — Оборотень обиженно закатил глаза. «Я бы сам им занялся, но, по понятным причинам — не могу. Так что, — он обвел глазами карманников, — нам нужен кто-то маленький и быстрый. Воробышек говорит, что этому комодзину уже под пятьдесят, вряд ли он угонится за юношей. Давайте решать, а потом — разделим прибыль за неделю.

— Сто двадцать краж за последний месяц, — даймё отбросил бумаги и гневно посмотрел на чиновников. «Это по четыре кражи в день, уважаемые. Срезают кошельки, взламывают лавки, тянут с возов. Еще немного, и, — он обвел рукой стены зала, — и сюда доберутся.

Окрестные жители уже говорят, что всем этим заправляет какой-то демон.

— Оборотень, — кисло сказал один из самураев.

— Что? — Иэясу повернулся к нему.

— Так его называют, — пояснил чиновник, — «Оборотень». Никто не видел его лица.

Утверждают, — добавил он.

— Что за чушь! — поморщился даймё. «Обыкновенные воры сколотили шайку и делают, что хотят. Не для того великий министр назначил меня правителем области, чтобы каждая шваль чувствовала себя здесь хозяином. Выставите посты на всех оживленных улицах, и пусть следят в оба.

Он посмотрел за окно, на нежный, поднимающийся за горами закат и приказал: «Чтобы к следующей неделе этот Оборотень сидел в застенке, понятно? Город должен был безопасным, не для того я столько денег трачу на его обустройство. Понятно, господа? — чиновники закивали, и даймё, посмотрев на них, уже выходя, пробормотал: «Хоть сам этих воров лови, толку же ни от кого нет».

— Вы отлично управляетесь с соколом, — Ияэсу одобрительно посмотрел на голландского капитана. «И в седле сидите прекрасно».

Виллем выпустил птицу, и, наблюдая за тем, как она нагнала цаплю, сказал: «Я все же дворянин, ваша светлость. У меня даже замок есть, правда, — он хмыкнул, — полуразрушенный».

— Как и у многих наших аристократических родов, — вздохнул даймё, и посмотрел в голубовато-серое, прозрачное небо. «Ваш сокол расправился с птицей, капитан. Поедем, подберем ее, — Ияэсу мягко тронул поводья лошади.