Венериана
Шрифт:
– Как вы себе это представляете, уважаемый? Планета ведь не может иметь нулевое отражение. Так что формировать ответ-легенду всё равно придётся. Между тем спецагент Инбер сообщает, что сразу после первого отражения готовится более тонкий эксперимент, с анализом спектра. Временно-частотное разделение и плюс поляризация отражённого сигнала. Такая обработка в принципе позволяет увидеть крупные детали рельефа.
Шум в зале.
– Тише, тише, коллеги!
– повысил голос председатель.
– Всем уже ясно, что лёгкой жизни у нас более не будет. Формирование фантом – сигнала по радиояркости пустяки, конечно, однако это следует сделать немедленно. А вот радиолокация... тут нам предстоит ювелирная работа. Так что прошу задавать вопросы докладчику.
– ... Тебя ни на минуту одного оставлять, нельзя! Честное слово, хуже Ленки! Четырнадцать лет уже, вон какой вымахал лосина, а одни шкоды на уме!
Капельница бодро отсчитывала ритм. Мама вдруг заплакала.
– Ну ма... ну чего ты... Ну дурацкая выходка получилась... ну всё же нормально теперь...
Она смахнула рукой слёзы.
– Да где там нормально, ты бы посмотрел на себя... А ты подумал, что было бы, если б не нашли тебя те алкаши? Или просто мимо прошли, не стали звонить в "скорую"?
Я тяжко вздохнул. А что тут скажешь? Всё правильно. Вина моя безмерна. Ну в самом деле, здоровущий уже парняга, и норовит вогнать в гроб маму с папой своими идиотскими выходками... добивать таких надо, а не антибиотиками откапывать.
Вообще-то без памяти, похоже, я провалялся достаточно долго. И в памяти той зиял огромный провал. То есть как приковывали меня к могильной оградке, как на ночлег я устраивался на могильной плите, завернувшись в верблюжье одеяло - это всё запечатлелось в памяти чётко. А вот что дальше... Положим, с кладбища я позорно сбежал, тут без вариантов. Иначе как бы то самое злополучное верблюжье одеяло оказалось у нас дома? Допустим, утром на рассвете я решил вернуться, чтобы натянуть Борьке нос. Ну там привязать как-то ключик, скажем, использовав найденный дома мамин волосок - мои-то стриженые для такого дела непригодны... Не в моём характере так пари выигрывать, подлянкой откровенной пахнет, но - предположим... Но вот какого лешего я потащился в овраг? Могилку оставленную не мог найти, заблудился малость? Бросьте. Я её и сейчас найду без проблем. Чего там искать-то...
В общем, провал в памяти. Яма, чёрная бездонная яма. Навсегда поглотившая эту ночь на кладбище.
И мама права, абсолютно права - вполне даже мог дать дуба её сынуля. Дождь ведь начинался, кончилось бабье лето, началась подлинная, без дураков, осень... Провалялся бы ещё пару-тройку часиков без сознания на холодной мокрой земле, и привет. Хорошо ещё, те алкаши, промышлявшие сбором стеклотары и съестного с могилок оказались гуманистами, ага... Не поленились дойти до автомата, позвонить, да дождались у кладбищенских ворот "скорую помощь", да проводили до места... Кстати, сразу после того эти алкаши как-то незаметно рассосались, так что первоначальный папин порыв - щедро вознаградить случайных спасителей сына - оказался принципиально невыполнимым... неизвестными остались имена и фамилии благородных спасителей...
– Ладно, мам...
– я вновь виновато вздохнул, нашаривая свободной от капельницы рукой её ладошку.
– Обещаю, вот честно - на будущее постараюсь никаких таких уж сильно дурацких фортелей не выкидывать. Правда-правда.
– Что ж... спасибо и на этом, - мама чуть улыбнулась.
– Доктор сказал, сколько мне ещё тут валяться?
– Сказал. Четыре дня ещё, если не будет осложнений.
– Каких осложнений?
– Ну мало ли... На почки, скажем, - мама мелко и быстро перекрестилась.
– Кто знает, сколько ты там в этих клятых кустах провалялся? Ты ж ничего не помнишь...
– Ну, мам... ну правда, всё будет хорошо. И никаких осложнений. Если бы что, так уже бы.
– Дай-то Бог...
– мама судорожно вздохнула.
– Чего тебе завтра принести?
– Завтра? Да не надо, всё у меня есть, ма... Скорей бы домой. Чего тут валяться...
– О, похоже, твои подельники заявились! С визитом!
Действительно, в палату гуськом входили трое - Витёк, Димка и Борька, собственной персоной.
– Здрасьте, Алёна Пална...
– Да будешь тут здоровой, с вашими выходками... Нервного тика нет пока, и то слава Богу. Ладно, я ухожу, беседуйте!
– До свиданья, Алёна Пална!
Новые посетители разместились вокруг моей койки.
– Ну ты как, Тоха?
– Витёк потрогал шланг капельницы.
– Уже всё нормально, - я улыбнулся.
– По-дурацки всё как-то вышло, - проговорил Борька, без этой своей всегдашней ехидной ухмылочки. Непривычно даже видеть, будто и не его лицо.
– Давай считать, не было никакого спора.
– Брось, уговор есть уговор. Твой бинокль, сто процентов.
– А у нас Пурген сбежал, и трёх кур соседских задавил со зла, - Борька наконец-то вернул лицу нормальную ухмылочку.
– Меня батя даже выдрать хотел сгоряча, за всю эту затею. Вспомню, грит, детство золотое... Тоха, скажи наконец - чего там было-то, ночью?
– Да не помню я, говорил уже... Человеку нужно верить вообще-то.
Ребята переглянулись.
– Димк, скажи ему, - Борька вновь утратил всегдашнюю ухмылочку.
– Ну в общем так, Антоха. Ты, может, и не врёшь. Память отшибло чем-то, бывает... Только там на могилке земля-то мягкая. Никто ж не ходит, не топчет...
– Ну?! - я даже привстал.
– Там следы были, Тоха. Вроде как детские. Босиком. Ну кто в сентябре у нас тут ходит босиком, да притом ночью, на кладбище?
Послеполуночный т уман стоял стеной, зыбкой и настороженной. Тот тут, то там в густом белом месиве зарождался свет, зарождался и угасал - множество ночных светляков искали себе спутницу или спутника короткой жизни, дабы отложить яйца и продолжить род. Некоторые световые пятна, впрочем, были вполне стабильны, и при приближении вплотную обретали чёткие очертания - ночные цветы привлекали внимание опылителей. Вытянув перед собой руку, Инмун растопырил пальцы - ничего не видно, кроме продолговатых тепловых пятен... вот интересно, обитатели И нн уру смогли бы ходить в таком густом тумане? Нет, наверное... Они же напрочь лишены теплового зрения, тамошние аборигены. Так что а ощупь, только на ощупь и никак иначе...
Инмун усмехнулся. Да, они так и идут в большинстве своём, аборигены И нн уру - на ощупь. Всю свою жизнь бредут куда-то на ощупь, тыкаясь в стороны, забредая в тупики... Дойдут ли? Кто знает...
Сияние впереди разрасталось, крепло, тепловая же картинка уже обрела полную ясность: три параллелепипеда, врезанные друг в друга, в обрамлении невероятно старинных ламп накаливания - маленький такой каприз хозяина.