Верни мне крылья, любимая
Шрифт:
Свободен! Наконец-то! Пора освежить знания, полученные в храме богини любви.
Почему-то уроки жриц Афлокситы в памяти отложились, а удовольствие, подаренное их руками и телами, — нет. Сколько лет Дьяр не был с женщиной? Много. Уже успел забыть, что такое наслаждение и как ощущается оргазм. Говорят, с истинной парой пик яркий, долгий, ослепительный. Такой, что хочется возвращаться в постель снова и снова, вообще из нее не вылезать.
Из ванной Дьяр вышел в полной боевой готовности. Хватило одних мыслей, чтобы завестись
— Боишься? — Он опустил колено на матрас, столь же смущенный и неуверенный, как и его невеста.
Арабелла мотнула головой.
— Точно хочешь сейчас, а не после свадьбы?
Любимая кивнула.
Под одеялом она оказалась полностью обнаженной — вот почему так старательно прикрывалась. Пока в ванной Дьяр занимался своими делами, Арабелла приготовила ему сюрприз — избавилась от тонкой сорочки, от белых кружевных панталон и сейчас лежала на кровати, одетая лишь в свои прекрасные волосы.
Под жадным взглядом избранника она, немного стесняясь, развела ноги и протянула руки, приглашая Дьяра в свои объятия. И он накрыл ее собой, вздрогнув от прошившего тело удовольствия, от сладкого ощущения близости, и весь затрясся, затрепетал, когда щекой опустился на мягкую округлую грудь.
Ничего особенного они не делали. Всего лишь голые лежали в объятиях друг друга, но даже эти простые прикосновения были настоящим блаженством.
Стройные ноги Арабеллы обвивали бедра Дьяра, нежные руки обхватывали его плечи, ладони накрывали безобразные шрамы на лопатках. Животом Дьяр чувствовал влажность сокровенного женского места, щекой — твердость торчащего соска. Его голова покоилась на белой, мерно вздымающейся груди, а волосы на макушке шевелило теплое дыхание.
Он мог бы провести так вечность, не двигаясь, ощущая нарастающее желание, не мечтая о большем, даже несмотря на болезненную тяжесть и жар в паху. Этого было достаточно. Это уже были запредельная близость и самое глубокое единение, которые только можно вообразить. Пик удовольствия. Чистое концентрированное счастье. Духовный оргазм.
Разве могло наслаждение стать еще более полным и ярким?
— Давай сделаем это, — шепнула Арабелла, скользя ладонями по его смуглой шероховатой спине. Лаская эту многострадальную спину так, словно та прекрасна, а не изуродована рубцами. — Я, кажется, начинаю нервничать. Говорят, в первый раз больно.
— Тебе не будет больно, — пообещал Дьяр, чуть приподняв голову, чтобы видеть ее соски, розовые до прозрачности. — Со мной не будет.
За окном клубилась дождливая тьма. В тишине раздавался металлический звон — потоки небесной воды грохотили по карнизу.
Чувствуя в волосах пальцы возлюбленной, Дьяр наклонил голову и наконец сделал то, о чем так долго грезил, когда был рабом в плену, — вобрал в рот нежный венчик ее соска. И не сумел сдержать тихого стона, такой сладостью растекся на
Внезапно Дьяр понял, что безумен, что готов без устали поклоняться телу Арабеллы, как священной реликвии. Этой молочной коже, этой безупречной красоте, этой невинности, принесенной ему в дар. И он поклонялся, дрожащими от страсти и восхищения пальцами повторяя изгибы идеальной фигуры. Полоски ребер, проступающие под кожей при дыхании, аккуратная выпуклость маленького животика. Ему нравилось, что она, эта выпуклость, у Арабеллы есть, такая трогательная и женственная. Она напоминала ему о чуде, на которое мужчины не способны. О чуде, которое однажды зародится в теле его жены и наполнит их совместную жизнь новым смыслом.
Благодарный за то, что еще не случилось, но когда-нибудь обязательно произойдет, Дьяр прижался к животу Арабеллы губами, а потом скользнул ниже, к развилке ног, к средоточию удовольствия, к ее нежному и беззащитному лону, открытому для него, доступному лишь ему, такому уязвимому под мужским алчным взглядом.
Он услышал приглушенный стон Арабеллы, почувствовал, как задрожали мышцы раздвинутых бедер, когда язык коснулся розовой плоти, набухшей и влажной от возбуждения.
— Подожди, я…
Напуганная шквалом ощущений, любимая попыталась отстраниться, выползти из-под Дьяра, но он не дал. Смял пальцами ее ягодицы, подтянул к себе ближе и набросился на долгожданный подарок.
Он набрасывался на нее снова и снова, жадно, без передышки, размазывая ее влагу по своему носу, губам и подбородку, заставляя Арабеллу кричать и содрогаться, комкать пальцами простыню и умолять о пощаде. Свободной рукой Дьяр доставлял удовольствие и себе, часто и судорожно двигая кулаком в районе паха.
— Это… это у нас уже было, — нашла в себе силы выдохнуть его истинная. — Хочу по-настоящему. Хочу тебя всего.
Разве мог Дьяр отказать будущей жене?
Когда он навис над Арабеллой на локтях, то увидел, что ее прекрасное лицо блестит от слез, а губы сухие и искусанные, все в мелких трещинках. И не было ничего более правильного, чем накрыть эти губы своими, делая их влажными и податливыми, нежными и готовыми размыкаться в ответ на ласку.
— Предупреди меня, — попросила Арабелла.
— Сейчас, — шепнул Дьяр, а затем резко и в то же время аккуратно толкнулся внутрь ее тела. Любимая под ним дернулась, болезненно всхлипнула, крепко вцепилась пальцами в его плечи, но сразу же попыталась расслабиться. На миг Дьяр почувствовал давление, преграду. Девственное тело сопротивлялось вторжению, а потом раскрылось, уступило его напору. Тугие мышцы сдавили член так плотно, что перед глазами замелькали темные точки.
— Я… я готова. Ты можешь…
Он не мог. Надо было остановиться, замереть, переждать. Наслаждение обрушилось с такой силой, что от малейшего движения все рисковало закончиться слишком быстро.