Верное сердце
Шрифт:
Нарнетт засыпала. Перед её глазами проплывала картинная галерея. Она узнала место, увидела себя, цокающую по коридору, увидела плетущихся позади слуг и стражников, кланяющихся по пути советников. Внезапно её образ остановился напротив одной из картин. На ней в атласном платье с оборками и с окантованной жемчугами и сапфирами диадеме изображалась прабабушка Эндаррия. Нарнетт-образ долго осматривала её, слуги позади тихонько перешёптывались, стражники угрюмо переглядывались.
Внезапно картина ожила, красивое лицо ещё молодой Эндаррии преобразилось, обнажились скулы, в ухмылке появились клыки. Десятки маленьких клыков. Глаза покраснели, их наполнила нечеловеческая ярость.
***
— Эй, проснись! Да не лей ты больше, у неё кожа потрескается!
Нарнетт пыталась оглядеться, перед ней плавали туманные силуэты. Голоса сбивались в единый ритм.
— Ваша светлость, моя госпожа!
— Где я? — спросила Нара. — Что произошло?.. Воды, дайте воды, Всеотцом молю!
Кто-то прислонил к её губам бурдюк, она в несколько глотков наполовину осушила его. И осмелилась, осознавая внешнюю бесцеремонность, вылить остаток жидкости себе на лицо. Кто-то сразу же, без разрешения, принялся вытирать её.
— Как больно, милостивые боги! Мэ… Мэльдан, это ты?
— Остальные трусят тебя трогать, моя герцогиня, — гул голосов позволил разобрать знакомый, если не родной. — Эй, чародейка, у тебя было карманное зеркальце. Подай госпоже.
В её руку что-то всунули. Нарнетт взглянула на своё отражение и ужаснулась. На лице появился шрам, словно когтистая лапа из сна схватила её и попыталась сдавить. Словно Нарнетт-образ хотела взять её с собой или просто изуверски принуть к чему-то.
— Что со мной произошло?!
— Когда я приехал, они и двух слов связать не могли, — Мэльдан кивнул на слуг и гвардейцев, чьи перепуганные лица Нарнетт смогла узнать. — Тыкали друг на друга пальцем, обвиняли, что это кто-то из них оставил тебя одну на несколько минут в полудрёме. Такое чувство, что ты во сне к вон тому кусту прислонилась. Но след всё равно странный… Жива, это главное.
— Ваша светлость, — через толпу протолкнулся Андалф. — Мы обработали ваши раны, жжение пройдёт через день-два. Но шрамы могут остаться надолго. Ваш слуга обнаружил вас в спокойном положении, словно после падения вы в бессоззнательном состоянии вернулись в позу покоя.
Нарнетт ладонями пригладила лицо, мельком заметила под ногтями кровоподтёки. Через пальцы увидела сурового сира Орто, чьё медвежье лицо изображало тонкую улыбку, непривычную для человека подобного характера и достоинства.
— Мэль… Что вы узнали?
— Поехали домой. Долгий рассказ.
***
Приехали затемно. Нарнетт хотела, чтобы их видело как можно меньше людей, потому во дворец заехали через подземный ход, недалеко от городских стен.
Ни один из бесконечных обитателей дворца не удостоился даже взгляда своей герцогини. Мэль вёл её под руку, она держала глаза в пол, словно стыдилась своего нового облика. Герцогиня, заплутавшая в кошмарах и ставшая жертвой одного из них. Она так и не поняла, что с ней происходит и за какие прегрешешения. Но поняла одно: Абалтун со своими загадками здесь не помощник. Нужно ждать весточку от прабабушки. Если она, конечно, не оказалась
Коленетт, что нетипично для него, не прыгнул в объятья матери. Остановившись в паре метров от неё, он испугался: деревянный рыцарь выпал из его руки, служанка немедленно подобрала.
— Матушка… Что же это, кто это тебя так?.. — едва не хныча, начал сын.
— Дорогой, я рада тебя видеть. Со мной случилось неприятное приключение. Прошу, не бойся. Целители помогут мне. Дядюшка Анлест и его гильдия уже собираются к нам.
— Кто, мама?! Скажи, кто?! Я позову дядю Порлехта и господина Бехауста, мы подождём, когда Ольте можно будет выйти из лечебницы и!..
— Успокойся, родной. Сэви, отведи его в палаты, — приказала Нарнетт служанке сына. — Пора спать, луна за окном.
— Слушаюсь, ваша светлость. Идёмте, мой герцог…
В зале советов горели несколько свечей на столе. Нарнетт жестом выгнала всех слуг, села в центральное кресло. Холодало. Хотя начинался июнь и окна третьего этажа пажи открывали настежь, впуская внутрь духоту и насекомых, герцогиню бросило в озноб. Наконец, спустя несколько недель, она перестала себя жалеть. Позабыла об уехавшей в дальние края семье, о чудовищных метаморфозах своего организма, о том, что сын в последние недели стал хуже учиться и больше поясничать. Семью в её сознании внезапно заменил долг. В королевстве с новой искрой разгоралась смута, повсюду расползлись слухи — которые проникли даже во дворец — о том, что Нарнетт выбрала сторону мятежников, и сейчас она выжидает, когда можно будет прореверансировать новому королю.
— Ты всегда так одинока? В окружении верных и любящих людей?
Женский голос не насмехался, а давал утешения. Нарнетт оглянулась: на одном из окон сидела женщина, что старательно укутывала себя остатками одежды. Глаза её сверкали, хотя из-за темноты герцогиня не определила цвет.
— Кто ты? Как попала сюда?
— Та, с кем ты беседовала сегодня днём, — отвечала фигура в рванье.
— Прабабушка Эндаррия?..
Незнакомка вспорхнула с окна легко, словно лепесток. Бесшумно пробежала (или, показалось Нарнетт, пролевитировала) к ближайшему креслу. Уселась, Нарнетт в свете огоньков увидела её первый, более страшный образ.
— Ты умеешь трансформироваться в упыря, верно?
— Летучая мышь, если быть корректнее.
— Значит, если я изберу ваш путь, то научусь этому?
— Пока ты и есть на нашем пути, дорогая правнучка. Как тебе сойти с него — я поведала ранее.
— А сколько? — Нарнетт слегка растерялась, оглядела руки и едва заметные шрамы на пальцах. — Сколько занимает трансформация? Если выбор уже сделан.
— Зависит от метаболизма. Прости, раньше любила читать научную и медицинскую литературу. От индивидуальных характеристик каждого человека. Полагаю, если ты похожа на меня, то думаешь, что у нас с тобой одинаковые организмы? Отнюдь. При жизни я любила верховую езду, скачки наперегонки, упражнялась со шпагой, даже лазала на деревья, хотя то было только в подростковом возрасте. Ты же доморощенный, безобидный цветок. Тебя поливают, ты не видела крови и страданий.
— Неправда…
— Назови самое страшное, что случилось в твоей жизни? Быть может, несколько вещей.
Нарнетт взглянула на руки. Потрогала лицо. Достала зеркальце, зажгла пару свечей, открыла рот и увидела небольшие кровоточащие клыки. Положила зеркальце, взялась за приколотую к верху кафтана брошь — по серебряному единорогу бегали полоски света. Схватила амулет, раскрыла, на маленькой картинке — она с мужем и сыном. На другой стороне — маленькую девочку качает на руках мужчина, рядом улыбается миниатюрная женщина.