Верона. Часть I
Шрифт:
Складываю чемодан и убираю его под кровать. Жестом приглашаю сесть, Саня оставляет шлем на столе и осторожно опускается на матрас. Ох! У кого-то болят ребра. Мне хочется проявить сочувствие, но, глядя на его воинственный вид, решаю, что сейчас не лучшее время для заботы.
– Черт! Хотел о многом с тобой поговорить, но Руссо-проныра сбил с темы, – Саня тяжело вздыхает, потирает колени и несколько секунд рассматривает мои вещи. Ему всегда нужно время, чтобы настроиться на разговор. – Я хотел извиниться, тебе досталось в прошлую ночь.
– Ты не виноват…
– Виноват! – гневно выпаливает он, и я понимаю, что лучше сейчас его не перебивать. – Еще как виноват! Надо было рассказать про бой и про Аквамарин, но я привык все держать в себе. Больше так нельзя. Теперь ты тоже в Москве, мы семья, и ты уже достаточно взрослая, чтобы понять. – Саня тяжело вздыхает и отводит взгляд. – Днем звонил маме. Она подтвердила про УДО отца. Это не ему решать, Верона. Я напишу в комиссию, нельзя, чтобы его выпускали досрочно. Мама еще к такому не готова.
Поднимаю на брата глаза, полные горечи и страха. Мне кажется, что мы никогда не будем к этому готовы. Отец обрушивал на нас столько ненависти и злобы, что потребуется не один десяток лет, чтобы это забыть.
– Ты, конечно, напиши. Но мама говорила, что тюрьмы переполнены, а он уже отсидел две трети срока. Пришло время подумать, как нам защититься, если он выйдет.
Челюсти брата сжимаются, и он издает слабый стон.
– Больше всего я переживаю за тебя и маму.
– А я за двойняшек, – признаюсь брату в своих опасениях, что мучили меня последний год.
Не хочу больше говорить об отце, а то мне сегодня реально не уснуть, поэтому перевожу тему.
– Расскажи мне о своей девушке. Почему вы расстались?
– Достало все… – Саня со стоном встает и подходит к окну. – Это не то чтобы одна веская причина, а миллионы мелочей, которые подтачивали и разъедали наши отношения, как ржавчина. В один день я пришел домой и понял, что не могу больше. Не могу, и все.
– Ты уже не вернешься к ней?
– Нет, дело решенное, – Саня растирает шею, переминается с ноги на ногу. – Как только сойдут синяки, поеду к ней за шмотками, постараюсь все объяснить, чтобы с ее стороны уже не было таких выходок.
– А она знает, что я твоя сестра?
– Нет, я ей не говорил. Зачем? Пусть думает, что хочет.
Ох! Ничего не меняется. Мой брат терпеть не может разборки. Это из-за скандалов родителей. Как только возникает первая проблема, он бежит от нее как от огня. Наверное, поэтому до сих пор не смог выстроить крепкие отношения.
– Сдается мне, что она даже не догадывается о причине твоего ухода.
– Да мне плевать, – гневливо огрызается Саня.
Что же это такое? Куда ни шагнем, натыкаемся на неприятные темы. Хотя музыка все еще сотрясает стены общежития, я демонстративно зеваю. Мы оба понимаем, что я не усну, но мне хочется остаться одной.
– Верона, – Саня снова опускается на кровать напротив меня, и по его голосу я понимаю, о чем сейчас пойдет речь, вернее, о ком. – Пообещай, что будешь держаться подальше от Руссо.
Я вскакиваю, он пытается удержать меня за руку, но я отдергиваю. Саня встает позади меня, мы оба смотрим на проезжающие мимо общежития машины. Понимаю, во избежание дальнейших споров я должна доходчиво объяснить свою позицию, но никак не могу подобрать подходящие слова. Наконец, размыкаю пересохшие губы и говорю:
– Саня, я никогда не встречалась с парнем, это ненормально. Понимаешь? Мне уже девятнадцать, а я не знаю, как вести себя в мужской компании. О чем говорить? Чувствую себя дикаркой. Я даже с тобой нормально не могу общаться, будто назло задеваю самые болезненные точки.
Поворачиваюсь и смотрю ему в глаза, мне кажется, наладив зрительный контакт, я добьюсь большего.
– Я в себе очень не уверена. Мне и так сложно, а еще ты тут со своими феодально-моральными устоями.
– При чем тут устои? Я все понимаю, Верона. Найди себе хорошего парня в институте и встречайся, сколько душе угодно. Я слова не скажу. Только не Руссо! Верона! Только не Руссо! – брат схватил меня за плечи и хорошенько встряхнул.
Саня всегда отгонял от меня парней, не важно, хороших или плохих, просто отгонял. Он так свыкся с этой миссией, что позабыл, сколько мне лет.
– Ты его не знаешь, и лучше, чтоб никогда не знала. Он ненавидит женщин. Пользуется ими, но ненавидит. Я не знаю почему, наверное, этому есть объяснение, но это не меняет сути. Он будет с тобой, пока ты не заговоришь о серьезных отношениях, а потом начнет бегать, как от бешеной собаки. Он всегда так делает, ему нужен только секс. Знаешь, сколько девчонок рыдало из-за него на моих плечах?
Ненавидит женщин? Руссо? Почему? Я этого не замечала. Вспоминаю его улыбку, и мурашки пробегают по коже. Руссо, конечно, бывает груб, но чтобы ненавидеть…
– Ему нужен только секс, на большее он не способен! – настойчиво повторяет брат.
Саня смотрит на мой отстраненный вид и взвывает.
– Он тебе нравится!
Ох! Такое не скроешь! Брат всегда читал меня, как раскрытую книгу, к тому же он видел, что я поцеловала Руссо, так что отрицать бесполезно. Не в силах произнести ни слова, я киваю и краснею.
– Я так и знал! – кричит Саня, стучит по недавно окрашенной стене кулаком, оставляя кровавый след, и взвывает от боли. – Вот сучонок! И тут пустил свое драконье жало!
Не попрощавшись, Саня выскакивает в коридор.
Аристарх
Жму на газ и мчу на хату. Нужно свались, пока Курт со своей братской опекой не испортил мне настрой. Я трогаю губы, будто впервые начинаю их чувствовать. Верона неопытна, не умеет целоваться, но даже это неуклюжее трение губами вызвало во мне бурю эмоций. Выключаю телефон, не хочу, чтобы какая-то зараза врывалась в мой мир. Единственная, кого я сейчас хочу услышать, мне не позвонит. Шизец! Я даже не сообразил взять номер ее мобилы!