Весь Кир Булычев в одном томе
Шрифт:
А что дальше?
Кинооператор поднимал упавший штатив. Сволочь! Он сорвал съемку!
Матя кинулся к нему.
— Я сам! — крикнул он. — Долой, сволочь!
И он начал крутить ручку съемочной камеры — к счастью, он знал, как это делать, и модель была знакомая — «кодак». Кинооператор не возражал. Черные очки упали, он тер глаза кулаками и невнятно ныл.
Матя поймал объективом уплывающий к звездам шар взрыва и снимал его, а потом повел объектив камеры вниз, чтобы увидеть, что осталось от города и полигона.
Черных очков не было — черные очки он потерял. Но теперь это уже не играло роли.
И он увидел город сквозь визир киноаппарата.
Города почти не было.
Вокруг воронки — широкой и мелкой — были раскиданы кирпичи и камни и лишь кое-где острые зубы первых этажей… И снег — такой белый десять минут назад — исчез, куда ни кинь взгляд. Земля была бурой до самого горизонта, а солнце исчезло в тумане.
Андрей натолкнулся на холодную влажную стену — он мог бы зажечь зажигалку, но решил поберечь бензин — его в ней осталось немного. Он пошел вдоль стены, перебирая руками, чтобы понять, насколько велик подвал, но через несколько шагов остановился, поняв, что в том нет никакого смысла. Велик ли подвал или не очень — были бы крепкими его своды или перекрытия.
Он стоял, и его постепенно охватывало все большее нетерпение — где же Айно с Альбиной? Может, они попались на глаза патрулю?
И в то же время Андрей чувствовал, как внутри его начали щелкать часы, ускоряя отсчет секунд, словно он знал наверняка, что именно сейчас случится то ужасное, ради чего их принесли в жертву.
Это понимание и нетерпение, рожденное им, заставили Андрея оторваться от исследования подвала и поспешить к лестнице. Он поднялся по ней — кирха была пустой и гулкой, каждый шаг отдавался до потолка: значит, пол не очень толстый.
Андрей побежал к дверям кирхи.
Он не вышел, но, прижавшись к косяку, выглянул наружу.
И увидел, как через площадь, не напрямик, а прижимаясь к стенам домов, быстро идут Айно с Альбиной. Айно тащит еще и мешок — наверное, с остатками вчерашнего пира. Вот почему они задержались. И тут же Андрей услышал, как стрекочет, приближаясь, аэроплан. Почему-то в тишине Берлина этот звук показался особенно зловещим. Самого самолета пока еще не было видно, но страх перед ним заполнял воздух.
— Скорее! — закричал Андрей. — Скорее сюда! Бегите!
Айно услышал и подчинился настойчивому зову — он потянул Альбину за руку, и они побежали.
Андрей успел заметить, как в дверях одного из домов появился человек, неизвестный Андрею, он смотрел вслед Айно с Альбиной и потом перевел взгляд на кирху. Он также принимал решение. Решение было в пользу кирхи — он решил там спрятаться… Человек пошел через площадь, но неуверенно, оглядываясь, и Андрей всей шкурой понял, что человек не успеет.
Треск самолетного мотора все приближался. Айно втащил Альбину в кирху.
— Скорее! — крикнул Андрей. — Вниз! Они сейчас рванут!
Они побежали через кирху к ходу в подвал.
Андрей понял, что времени не осталось совсем, и он не стал спускаться по лестнице, а толкнул первой Альбину, она замешкалась, Андрей закричал на нее:
— Ну! Скорее же!
Айно кинул в черную дыру мешок и этим подсказал Андрею — что надо делать. Тот прыгнул вслед за мешком, стараясь рассчитать свой прыжок по глубине подвала, он сделал это, чтобы не занимать лестницу и дать возможность спуститься остальным, — он не рассчитал, упал в воду, стало страшно холодно, он попытался отползти в сторону, но видел при том квадрат люка и видел, как спускается Альбина, протянув руку кверху, как бы приглашая Айно. Андрей пытался подняться, но никак не мог — может, он сломал ногу?
Альбина уже достигла пола и замешкалась, почувствовав под ногами воду, — чисто инстинктивно, сама того не замечая, а Айно стоял наверху и ждал, пока она ступит на твердый пол, потому что боялся, что если он тоже наступит на лестницу, то лестница сломается и он упадет на Альбину.
И в этот момент раздался взрыв бомбы.
Андрей не знал, что это взрыв бомбы, — просто вдруг стало светло, и свет этот разгорался, проникая в глубь подвала, заставляя Андрея бессознательно отползать от него.
Но в то же время свет этот не мог ослепить — стены кирхи, частично рухнувшие от взрывной волны, и пол храма защищали их от лучей атомного света.
Андрей видел также, как медленно, будто в замедленном кино, ползет к нему Альбина, но до нее было далеко — ведь все действие заняло лишь секунду или две. И за эту же секунду погиб Айно. Андрей понял, почувствовал, почти увидел, как летевшие кирпичи стены сшибли его с ног и он мешком, бессильно, рухнул вниз в подвал.
А вокруг нарастал грохот, и он был тем сильнее, чем более тускнел свет. И вот уже не видна Альбина, и не виден Айно, и подвал темен, только не смолкают грохот и гудение в воздухе, насыщенном пылью и напоенном озоном.
Когда все утихло, все осталось в прошлом, Андрей смог подняться — глаза привыкли к темноте. Кирху или разрушило, или с нее снесло крышу, и потому, когда пыль осела, свет просочился в подвал через квадратный лаз. Андрею была видна Альбина, которая лежала в ледяной воде без чувств или мертвая, хотя почему бы ей быть мертвой? А вот Айно был мертв. Это было видно издали: половина головы была размозжена. Он опоздал прыгнуть на одну секунду.
Андрей присел на корточки рядом с Альбиной и попытался перевернуть, поднять ее, посадить. Альбина застонала — тихо и жалобно.
— Что с вами? — спросил Андрей. — Вам больно?
— Да, — ответила Альбина.
— Где?
— Мне везде больно… — И вдруг она встрепенулась и попыталась, упираясь руками в пол, подняться. — Где Айно? Что вы сделали с Айно? Вы убили Айно?
С неожиданной силой она вырвалась из рук Андрея и, оглянувшись, увидела тело Айно. Она наклонилась к нему и попыталась нежно приподнять его голову. Голова была тяжела и непослушна ее рукам.
— Помогите же! — крикнула она Андрею. — Айно плохо! Неужели вы не понимаете?