Весенние ласточки

Лаффит Жан

— Ты прав, он мог бы сделать более удачный выбор. Конечно, это не мое дело.

— Были бы мы с нею хоть знакомы… Жак в Париже встречается со всяким сбродом.

— А почему бы тебе не взять его обратно к себе? Перемена места может оказать хорошее действие.

— А как же быть с той девушкой?

— По-моему, лучше замять вопрос, вернее, добиться, чтобы Жак отложил выполнение своего решения, кстати, это будет ему же на пользу. Боюсь только, что эта девка за него держится. Ведь она наверняка чует, что здесь пахнет деньгами.

— Но они будут встречаться.

— Ты тут бессилен. Хотя Брисак может устроить,

чтобы ее вызвали в Париж, разлука и время сделают свое дело…

Жак не знал о расчетах мачехи, но понял, что в ее лице у Жаклины появился серьезный враг. Подозревая о кознях Анриэтты, он затеял решительный разговор с отцом.

— У меня самые твердые намерения.

— Не сомневаюсь.

— Ничто не помешает мне жениться на Жаклине.

— Поступай, как знаешь, я не собираюсь тебя отговаривать.

— Папа, я так и знал…

— Но если тебе важно согласие твоего отца, я бы хотел, чтобы ты последовал моему совету.

— Какому?

— Видишь ли… Мы еще ничего не знаем о твоей невесте. Возможно, она и в самом деле стоющая девушка. Я бы предпочел, чтобы ты еще немного подождал, прежде чем принять окончательное решение… Вы могли бы пожениться через некоторое время, через годик например.

— Это невозможно.

— А когда ты собирался?

— Осенью.

— Надеюсь, ты не натворил глупостей?

— Не думаю. А что?

— По-моему, вы оба слишком молоды. Хотя по твоим рассказам я понял, что она старше тебя?

— Чепуха, на несколько месяцев.

— Поверь моему опыту, разумнее немного подождать.

— Но вы-то с Анриэттой поторопились.

— Заблуждаешься. Мы долго ждали. Да и вообще это совсем другое дело. В моем положении мужчина не может жить без жены. А молодые люди твоего возраста развлекаются, и ты еще можешь передумать.

— Никогда в жизни.

— Вернулся бы ты помогать мне. А к ней будешь изредка ездить, если тебе захочется…

— А она в это время будет продолжать работать у чужих людей?

— Если она в самом деле такая, как ты ее описал, возможно, она поймет все гораздо лучше, чем ты думаешь…

— Ну а если я откажусь последовать твоему совету?

— В таком случае поступай, как хочешь, но от меня ты ничего не получишь.

— Значит, все. Я обойдусь без твоей помощи.

— Жак, сынок, послушай меня. Не ссорься с отцом. Если бы твоя мать была жива…

— Она бы меня поняла…

— Ей бы, как и мне, хотелось, чтобы ты был счастлив. Послушай, если год тебе кажется слишком большим сроком, мы подумаем, но, во всяком случае, не решай ничего сейчас… Мы еще поговорим. Ты ведь только что приехал…

В своем первом письме из Бержерака Жак ни словом не обмолвился о споре с отцом. Он повторял страстные обещания, которые дал Жаклине в дюнах, но с трудом подыскивал слова. На это письмо Жаклина не ответила. Он написал снова, не пытаясь в этот раз скрывать причину своего огорчения, но и это письмо осталось без ответа… Ему пришло было в голову, что мачеха перехватывает письма, это на нее было похоже, и он стал выходить навстречу почтальону, потом попросил Жаклину писать ему до востребования. В это время заговорили о забастовках. Жак, не выдержав, решил ехать в Бордо, но тут и поезда перестали ходить. Молчание Жаклины навело его на грустные мысли и мучительные подозрения. Жаклина в своих письмах почему-то противилась его приезду в Бордо. Сперва она вообще не

ответила. Потом она попросила отложить свидание на отпуск. Чем это было вызвано? Хотела ли она его просто испытать или дать себе время подумать? А может быть, у нее кто-то был, и она не порвала эту связь? Жак вспомнил, как она, вызывая в нем ревность, кокетничала с другими. Взять хотя бы тот вечер, когда она пошла на танцы без него и способна была безумно веселиться, как она сама же на следующий день призналась. Да и вообще она не ответила на его предложение пожениться, а ведь он сделал его совершенно серьезно. Ни разу Жаклина не хотела обсудить, как сложится их совместная жизнь. Он чувствовал, что на некоторые вопросы она избегала отвечать. Правда, тот счастливый день, который они провели вдвоем, он запомнит навеки, что бы ни случилось в дальнейшем. Но она сказала тогда, что занята вечером, и не позволила проводить ее домой. А утром была чем-то озабочена. Все эти мелочи и молчание Жаклины казались Жаку подозрительными, и он утешался, только перечитывая ее старые письма.

Пора было возвращаться в Париж, а положение оставалось неизменным. Жак был расстроен и не заговаривал больше с отцом о своих намерениях, а тот, надеясь, что сын одумался, был к нему крайне внимателен. Мачеха явно старалась удержаться от обидных для пасынка замечаний.

— А почему бы тебе не остаться? — предложил Филипп Одебер. — Это твой дом.

— Нет, я предпочитаю уехать.

— В газетах пишут, что забастовка скоро кончится, и ты мог бы побыть еще несколько дней.

— Я обещал, что приеду к сроку. Кроме того, товарищи не могут уйти в отпуск, пока я не вернусь.

— Ну ладно, сынок, не буду тебя уговаривать. Уезжай на моей машине, кто-нибудь пригонит ее обратно, когда кончится забастовка.

Жаку только этого и хотелось. Он не мог вернуться в Париж, не повидав Жаклину. Он уехал на день раньше, полный надежд и одновременно опасаясь, что его ждет жестокое разочарование. Отец сунул ему две бумажки по десять тысяч франков.

— На дорогу и на баловство.

— Спасибо, у меня еще остались деньги.

— Бери, бери, они тебе могут понадобиться. В случае нужды без всяких колебаний сообщи мне. Какой ты дорогой поедешь?

Впервые Жак соврал отцу:

— На Либурн, а оттуда в Париж.

— А не лучше ли тебе проехать прямо на Ангулем?

— Нет, там не такая красивая дорога.

Филипп Одебер все понял.

— Ну, развлекайся, только помни, что ты из честной семьи.

Они расстались, не поцеловавшись. Жак выехал из города и почувствовал себя свободнее. Он нажал на акселератор. Вдоль шоссе время от времени попадались люди, которые знаком просили их подвезти. Он проезжал мимо них, не замедляя хода, но внезапно затормозил, увидев двоих людей, сидевших на рюкзаке.

— Вот это неожиданность! Что вы здесь делаете?

Первой к Жаку подошла Ирэн Фурнье.

— Как видите, пытаемся уехать.

— Могу довезти до Парижа, если вас это устраивает. Но только я обязательно должен заехать в Бордо.

— Надолго?

— Не знаю. На один, два дня…

Ирэн вопросительно посмотрела на мужа — в состоянии ли они пойти на дополнительные расходы.

— Хорошо, — сказал Луи.

Он сел рядом с Жаком, а Ирэн устроилась с вещами на заднем сиденье.

— Да, нам повезло, — сказала она. — Как раз вчера мы с Луи говорили о вас.