Вестники времен. Трилогия
Шрифт:
Никого не гнали насильно в Крестовые походы — люди сами шли в Палестину, воочию увидеть места, описанные в Библии, и освободить Гроб Господень. Хотя, разумеется, никто не заставлял крестоносцев полностью уничтожать арабско-еврейское население Иерусалима в 1099 году. Но, с другой стороны, нельзя забывать о том, что менталитет человека XII века разительно отличается от современной психологии, и то, что нам кажется диким или варварским, для любого рыцаря, крестьянина, паломника или священника было делом самым обыденным, привычным. К сожалению, авторы советской литературы (да и некоторых современных произведений) грешат тем, что не учитывают мощнейшего мифологического, религиозного и социального менталитетов людей тех лет. Таковые авторы словно переодевают современных людей в средневековые одежды, заставляют героев говорить либо языком баллад, либо
Пожалуй, на сегодняшний день единственным отечественным писателем, учитывающим психологию людей прошлого, является Мария Васильевна Семёнова — автор прекрасных исторических романов о славянах и скандинавах. Однако М. Семёнова специализируется на VIII–X веках и её труды посвящены северу Европы и России. Ни одного российского романа о раннем Средневековье, где герои бы действовали и разговаривали именно как люди того времени, мне, автору «Вестников» пока не попадалось. Следовательно, в один прекрасный день я решил вспомнить слова профессора Дж. Р. Р. Толкина, сказавшего однажды: «Если нет книги, которая бы удовлетворяла моим вкусам и желаниям, я напишу её сам!»
Вот так и появились «Вестники Времён».
Безусловно, я не претендую на абсолютную истину. Мало того, я преднамеренно исказил реальные события, пойдя по пути создания «альтернативной истории». Однако большинство помянутых в романе исторических личностей действительно существовали, описываемые происшествия имели место и даже, что характерно, результаты реальной истории и похождений героев романа почти идентичны… Почти. До определённого момента.
Альтернативная история — неблагодарный жанр. Каждый человек, а особенно принц крови или архиепископ связаны тысячами нитей со своими родственниками, вассалами, подчинёнными. Если хотя бы одна из этих нитей порвётся, может многое произойти. Или не произойти…
Автор порвал достаточное количество указанных нитей и сам плохо представляет, что будет происходить дальше в «моей» Европе. Известно, что сэр Мишель де Фармер, его оруженосец и их приятели отправились-таки в Третий Крестовый поход, но вот достигли они Палестины или нет?.. Кажется, сейчас герои находятся неподалёку от Константинополя. А с их неотразимой манерой ввязываться во всякие дурацкие истории мирная жизнь Византийской столицы может быть в ближайшее время грубо нарушена…
Счастливо, дорогие наши читатели! Скоро увидимся. Искренне на это надеюсь…
Санкт-Петербург,
Июль 1998 г.
Андрей Мартьянов, Марина Кижина
Дороги старушки Европы
Посвящается одержимцам от истории
В тексте использованы стихи:
Н. Гумилёва, Скади, Л. Бочаровой, Е. Сусорова, В. Набокова, А. Семёнова, Омара Хайяма
«Апокриф — дополнение к официальному мифологическому циклу, сочинённое, как правило, позже; признаваемое, однако не почитаемое последователями указанной религиозной формации наравне с первоначальными источниками…»
«И видя ученики его сказали:
Господи! Хочешь ли, чтобы мы попросили
и огонь сошёл с неба и истребил их, как Илия сделал?
Но он, обратившись к ним, запретил им и сказал:
Не знаете, какого вы духа:
ибо сын человеческий пришёл
не губить души человеческие, а спасать».
Парод [18]
Кто ходит в гости по утрам?
18
Парод (греч.) — вступительная песнь хора перед началом трагедии.
— Иду, иду уже! Хватит барабанить. Дверь выломаешь! Господи, да кого принесло в такую рань?
Отец Колумбан, шаркая босыми ногами по утоптанному до гранитной твёрдости земляному полу своей отшельнической пещерки и слегка прихрамывая подошёл к двери, ведущей наружу. По его расчётам время давно перевалило за полночь и подступал час хвалитн. Обычно, перед рассветом святого пустынника прихожане из окрестных сёл не беспокоили, но… Всякое случается в этом несовершенном мире — люди болеют и умирают, а пожилой священник никогда не пренебрегал обязанностями, возложенными на него Господом Богом, Святой Матерью Церковью и самим собой. Облегчать страдания души и тела паствы не есть ли первейший долг пастыря?
В толстые доски притвора молотили кулаками уверенно, настойчиво и нагло. Это явно не могли быть трое молодых людей, в последнее время проводивших у отца Колумбана целые дни — шевалье де Фармер вечером увёл обоих своих «оруженосцев» ночевать в замок; завтра они собирались съездить в Аржантан, за необходимым к грядущему путешествию снаряжением. И уж точно не спокойные, дородные, немногословные и чтущие покой отшельника крестьянки, приносящие святому отцу по утрам молоко или творог.
Старик, морщась от боли в серьёзно повреждённой несколько дней назад ноге (след от жёсткой верёвки заживал с трудом), отнял от двери подпиравший её кол и безбоязненно распахнул тяжёлую створку — опасаться было нечего, ибо даже самые закосневшие в грехах разбойники никогда не тронут священника: такой грех и Дева Мария не убелит. Разбойники, между прочим, отнюдь не стремятся к погибели души, и как прихожане куда более радеют о Спасении, нежели многие благонравные дворяне, грешащие направо и налево.
— Ага, старый безумный гибернийский [19] волчара! — беременное рассветом небо загородила тень человека. — Ты что наделал, святокупец?
— Э-э-э… Что? — слегка опешил отец Колумбан от такого напора, но мигом ощетинившись, рыкнул в ответ: — Не тебе отчёта с меня спрашивать! Сгинь!
— И не подумаю, — ночной гость бесцеремонно оттеснил отшельника вглубь землянки, переступил порог и, сторонясь самодельного алтарчика с немногими горящими свечами у восточной стены, уверенно прошествовал к столу. Он явно бывал в жилище монаха не раз, это было заметно по уверенным движениям. — У тебя пиво найдётся?
19
Hibernia (лат.) — Ирландия.