Ветер и море
Шрифт:
– Незачем было кричать, я стоял прямо позади вас.
– Дэви, буксировочные лини закреплены? – не обращая внимания на дерзость, спросил Шо.
– Да, закреплены, и он готов как нельзя лучше. Мы перенесли к нему на борт дополнительные помпы, но паразит, кажется, заглатывает воду быстрее, чем мы можем ее откачать. Сомневаюсь, выдержит ли он переход.
– Выдержит. Лейтенант здесь любезно предложил задницы своей команды, чтобы заткнуть дыры.
– Лейтенант ничего подобного не предлагал, – огрызнулся Баллантайн.
– Так предложит, – злобно улыбнулся Шо.
Он сделал знак Дэви Донну, который, ухмыльнувшись, спрыгнул на нижнюю
Адриан бросился вперед в тот момент, когда понял намерение корсара, но опоздал. Моряка выстрелом отбросило назад, и он с ужасом и неверием смотрел, как спереди на его рубашке расплывается большое темно-красное пятно; в оставшиеся несколько секунд жизни он успел поднять к лейтенанту недоуменный взгляд. Адриан не успел сделать и полшага, как его остановил сокрушительный, словно это была кувалда, удар в живот, нанесенный одним из охранников, от которых он попытался вырваться.
Шо убрал пистолет в кобуру и хладнокровно наблюдал за тем, как Баллантайн старался не упасть на палубу.
– Дэви, переправьте раненых янки на «Ястреб». Разместите их на виду у здоровых козлов, которых мы оставим здесь, и при первом же проявлении упрямства сбрасывайте самого слабого за борт. После каждого приказа, которому эти собаки не захотят подчиниться, сбрасывайте следующего.
– Мерзавец, – злобно прошептал Адриан, прижав руки к животу и стараясь преодолеть боль. – Вам это доставляет огромное наслаждение, да?
– Видеть американский корабль пресмыкающимся у моих ног? А кто бы отказался от такого?
– Единственное, что я хочу знать, – Адриан с трудом выпрямился, – это как вам удалось спастись, когда поймали Фарроу?
– Для дополнительного стимула, – медленно произнес Шо, – мы проследим, чтобы ваша жизнь была первой платой. Ваши люди, кажется, восхищаются вами. Половина янки, которых мы захватили, остались в живых лишь потому, что безрассудно исполняли смелые приказы, которые вы отдавали. Посмотрим, будут ли они также усердно работать на вас теперь.
Тошнота в желудке Баллантайна стала нестерпимой, ее горький вкус поднялся до самого горла. Адриан мечтал, чтобы у него хватило сил броситься на Шо и голыми руками вырвать бесчеловечное сердце пирата.
Шо прочел это желание в глазах лейтенанта и расхохотался.
– Проклятие! Дэви, убери этого негодяя с моих глаз, пока я не поддался соблазну прикончить его на месте. Подбери для него хорошенькую пару браслетов и проследи, чтобы ему предоставили лучшее место на вантах.
Дэви Данн кивнул двум мужчинам, державшим Баллантайна, и они грубо поволокли его к одному из настилов, которые были переброшены с «Ястреба» на «Орел». Краем глаза Адриан увидел, что Мэтью, пробравшись вдоль раненых, которые молча стояли и наблюдали за происходящим, собрался выкрикнуть свое требование капитану Шо, но два мощных пирата толкнули доктора так, что он покатился по палубе.
Адриан зарычал и, рывком освободившись из рук охранников, резко развернулся и нанес удар в испуганное лицо одного из них. Второй охранник потянулся к плечам Адриана, но его руки скользнули по мокрой рубашке, и он, потеряв равновесие,
Адриана по инерции развернуло, и он оказался перед Дэви Данном, представлявшим собой главную опасность. Хотя пират с перекошенным лицом был не выше подмышки Баллантайна, кремневый мушкет, который он нацелил в его сердце, делал его значительно выше ростом.
– Ваша жизнь не стоит и крошки мушиного помета, если хотите знать, янки, – равнодушно пробурчал он. – Но это вам дорого обойдется.
Горящие глаза Адриана оценивали возможные варианты, но выхода не было. Донн стоял на расстоянии четырех шагов, и Адриан понимал, что погибнет, не успев сделать и шагу.
Косматая голова слегка шевельнулась, угол рта разочарованно опустился, Донн набрал полный рот воздуха и выпустил его сквозь зубы.
– Знаете, я бы с удовольствием скормил вас акулам и покончил со всем этим. А теперь вперед! И если я увижу, что вы не так пошевелили пальцем, вы целый месяц будете мочиться кровью.
Адриан, пошатываясь, пошел по доске, а когда оказался на борту «Ястреба», три корсара схватили его, связали и грубо толкнули на корму. Из раны у него над глазом текла кровь и, смешиваясь с дождем, окрашивала промокшую рубашку в розовый цвет. На запястья ему надели холодные железные наручники и, подтащив к линю, заставили поднять обе руки, чтобы прикрепить цепь к тросу.
Его место на вантах обеспечивало ему беспрепятственный обзор всего «Орла». Ужас от развернувшейся перед ним страшной картины немного рассеялся, когда Баллантайн увидел сгрудившихся на корме измученных моряков, оставшихся в живых. В отличие от раненых у них на лицах еще сохранилось вызывающее выражение. Сержант Раунтри вскочил на ноги, увидев, как обошлись с их лейтенантом. Одна сторона его встревоженного молодого лица была черной от синяков, синяя куртка с белыми поперечными полосками была разорвана и испачкана кровью, но он, похоже, не получил ни одного ранения. Фолуорт ни жив ни мертв стоял у ограждения палубы с бледным от страха лицом, и, казалось, каждый взмах ресниц он делал с таким расчетом, чтобы сохранить силы. Рядом с сержантом Раунтри возвышался Ангус Макдональд, доблестный морской капрал, его лицо было таким же мрачным, а руки предусмотрительно удерживали молодого матроса от совершения глупого поступка.
Лотус, Крук, Прескотт... Беглый затуманенный взгляд Адриана отметил трех двадцатилетних гардемаринов, но капитана не было...
Лодыжки Адриана привязали к тросу, на запястьях туго закрепили цепи; он собрал все силы, чтобы не закричать от боли, и слушал, как корсары презрительно фыркали и смеялись над ним, предоставляя его порывистому ветру и дождю. Шум в его ушах стал громче и заглушил гул и свист, раздававшиеся на борту обоих кораблей. Адриан закрыл глаза при виде своих людей, которых погнали на работы, и стиснул зубы, сдерживая непреодолимое желание закричать от отчаяния и боли.
С палубы «Орла» Гаррет Шо задумчиво смотрел на прикованного к тросу лейтенанта. Он понимал – перед ним опасный противник. Даже сейчас в серых глазах этого человека, ослабевшего от ранений и сломленного поражением, горело непоколебимое обещание отомстить. Баллантайн был умен и не боялся смерти. Это самое опасное сочетание качеств – сочетание, к которому Шо за многие годы научился относиться с уважением. Как только лейтенант почувствует себя бесполезным, так сразу и закончится его несчастная жизнь.