Включай характер, Борода! (сборник)

Шинкин Анатолий Алексеевич

К грохоту галтовки добавился ритмично повторяющийся хлопающий звук, и Петрович немедленно оставил лопату. Присмотрелся к барабану и, охнув, бросился выключать: гайки на хомутиках прослабились, один уже выпал на землю, второй и третий едва удерживали крышку, в образовавшуюся щель выпадали отгалтованные фланцы. Дрожащими руками зацепил крюк подъемника и поднял крышку. Успокаиваясь, начал выгружать детали: «Чему-то да учусь, - посмеялся над собой, - впредь буду контргайки добавлять.»

– Красава, - отметился похвалой вновь подошедший мастер. – Видно птицу по полету. Другой бы и внимания на грязь не обратил. Руками

не таскай. Есть погрузчик, водилу Ренатом звать, пусть возит.

Водитель трехтонного кара, невысокий круглый татарин с визгливым голосом, непритворно возмущался:

– На тебя одного работаю. Подвожу, увожу. Теперь мусор увози. Николай, работай медленнее. У тебя сделка?

– В каком смысле?

– За количество деталей платят или за часы? – Ренат, упираясь животом в руль кара, сладко потянулся и достал сигареты.
– Закуривай.

– Хозяин сказал: «шестьдесят рублей час».

– Значит, часовая, - щелкнул зажигалкой, прикуривая, и засмеялся. – Отняли калым у грузчиков. У них часовая шла за погрузку, плюс галтовка, по полтиннику за деталь.

– Так понимаю, не им решать.

– Точно, - Ренат двинул вниз рычаг скорости и придавил ногой в кроссовке педаль газа.
– Давай, брат, удачи.

На очищенной площадке стало заметно, как далеко сдвинулась станина от места первоначальной установки. Редуктор и мотор почти на метр выползли за границу шиферного навеса, а кабель электропитания опасно натянулся. «Буржуям прибыль нужна, а не техника безопасности», - к месту вспомнил обобщающую максиму Петрович. Вместо железобетонной «подушки» с анкерными болтами, установили на едва выровненную земляную площадку, и станок мог упасть на бок и покатиться на оператора.

Попробовал двинуть агрегат подобранным ломом-монтажкой. Не тут-то было. «А включить и подтолкнуть в нужную сторону?» Все получилось. Станина вздрагивала, тряслась и, по сантиметрику по два, за пол часа под непрерывным давлением лома «проехала» нужный метр. «Знай наших», - удовлетворенно отпыхиваясь, выключил станок.

До обеда Петрович успел обработать две загрузки. Накидал в барабан третью партию, затянул и законтрил хомуты на крышке, отцепил и поднял повыше крюк тали. Работающий агрегат оставлять без присмотра не решился. «Приду и включу, а то, не дай бог, крышка откроется и разнесет все к чертям.» Не торопясь, зашагал к «общаге».

В комнате встретил соседа. Среднего роста плечистый парень неторопливо прихлебывал из нержавеющей миски густой супчик.

– Здорово, - Петрович присмотрелся. – Я тебя знаю. Через две улицы от меня живешь.

– Привет, и я тебя помню, в коммунальном работали. Я Александр, Саня, на фрезерном работаю.

– Здесь и фрезеровка есть?

– Тут есть все!

– А я Николай. Говорят, на заводе полно наших?

– Считай, вся вахта. Увидишь еще.

Подходя к галтовке, Петрович, на ходу прикурил, с удовольствием выдохнул дым, потянулся к черной кнопке «Вкл.» и отдернул руку, мгновенно вспотев. Краем глаза заметил опущенную подъемную цепь тали, и зацепленный к кронштейну крышки крюк. Если бы включил станок, то барабан, наматывая на себя цепь, мог сорваться с подшипников, или затормозиться и сжечь приводной электромотор, или сокрушить шестерни редуктора. Или потянуть за собой кое-как укрепленную балку и обрушить на голову Петровича держащийся на «честном слове»

шиферный навес.

«Пролетарии в условиях дикого капитализма кардинально поменяли менталитет», - выдал мозг, освобождаясь от испуга, шутовскую фразу. Петрович осторожно, опасаясь самопроизвольного включения, двинулся к станку, ослабил натяжение цепи, убрал крюк в сторону и начал поднимать на безопасную высоту. Успокаиваясь, пару раз обошел станок, осмотрел и проверил надежность крепления крышки. Включил и через два оборота остановил барабан. Осмотрел еще раз и запустил в рабочем режиме.

Грохот давил на мозг, но Петрович уже придумал, как защититься. Свернул из туалетной бумаги пробки и вставил в уши, звук заметно приглушился, можно работать. Пока вращался барабан, вновь взялся за лопату. Принялся расчищать подъездной путь к галтовке. Железо бросал в кучу металлолома, мусор сгребал в кучки, намереваясь после стаскать в ящик-кагат.

Вернулся к приятным воспоминаниям. И Николай, и Любаша оказались страстными водолюбами: часами отмывали и ласкали друг друга под горячими струями, а в перерывах между «заплывами» добросовестно изучали труды классиков марксизма-ленинизма и сочиняли историко-философские рефераты и курсовые. Дурачась, переводили на украинский шлягер: “На недильку до другого я поиду в Комариво.” Красивая была пара: Николай, высокий кудрявый, точнее, лохматый блондин, и Любаша, пышноволосая стройняшка-смуглянка бразильского типа. Девчонки с курса завидовали Любаше, парни сглатывали слюну и хмурились. Любовь без продолжения: в другой жизни были другие любимые…

Погрузчик в большом контейнере подвез очередную партию ржавых заготовок. Рядом с Ренатом поместился длинноносый молодой работяга. Украдкой посматривал, то на барабан, то на крюк под потолком. «Злоумышленник, - без злости определил Петрович.
– Если и шутка, то злая. Будем знать шкоду».

– Николай, уже все железо тебе по территории собрали, сбавь напор, - на высокой ноте перекрывая грохот, прокричал Ренат. – Сейчас последний кагат привезем, и шабаш. Кончится работа.

– Кончится эта, начнется другая, - спокойно парировал Петрович. – Вези.

С утра Петрович дважды нагружал и выгружал барабан, после обеда еще три. Решил посчитать железо в килограммах. «Если каждый блин по пять кило, а в бочке триста штук, то на круг полторы тонны, в пяти барабанах семь с половиной. Не мало.» Заботливо смел щеткой пыль с барабана и станины, чуть придержал ладонь у пусковой коробки, улыбнулся своим мыслям: «Утром напугала, а к вечеру, как родная… галтовка.»

Получили с Любашей дипломы и разъехались в разные города. Со временем города в разных странах оказались… «Если бы ты был настойчивее…» - прощаясь, сказала она, а он промолчал. Проводил взглядом взлетающий самолет и, прикуривая на ходу, пошел к стоянке такси.

– Черт побери!
– озадаченно разводил руками Палыч около ящиков с заготовками. – Тебе сегодня еще до девяти работать, а ты токарку уже на неделю работой обеспечил. Дорабатывай, а завтра пойдешь на сверловку. Точить сверла умеешь?

– Научусь, - уверенно пообещал Петрович.

Гильотина

(франц. guillotine), орудие для совершения казни (обезглавливания осуждённых), введённое во Франции в период Великой французской революции по предложению врача Ж. Гийотена (Guillotin).