Включай характер, Борода! (сборник)

Шинкин Анатолий Алексеевич

Слесарная богема, с ранья оторванная от благостного опохмеления, покуривала у ресивера. Стыдливо опустив первый русский вопрос: «Кто виноват?», неторопливо дискутировала второй: «Что делать?»

Петрович, разложив на рабочем столе гидравлической гильотины чертежи, подсчитывал и записывал маркером необходимое количество железа. Сварные вернулись к постам и энергично дорабатывали нарубленные вчера косынки. Алиган, упершись взглядом в станину, раз за разом нажимал педаль. В момент смены полосы от станка доносилась заунывная, однообразная, как казахская степь, нудная

песня.

Гармоничная производственная картина: никто не болтается дуриком, все при деле, работают на единый результат… - разрушилась через десять минут, когда Ромка-сварной подошел к Алигану и увидел в приемном лотке вместо прямоугольников, определенной длины и ширины, безразмерные треугольники, трапеции, параллелограммы и ромбы.

– Эй, - Ромка потряс за плечо Алигана, глянул в бессмысленные глаза и обернулся, высматривая Петровича. – Подойди.

– Данунах…! – только и выговорил Петрович и повернулся к Алигану. – Ну ты дерзнул… дерзанул… Черт! И слова нужного не подберешь. Как ты умудрился?

– Глаза разбежались, правда.
– Алиган, отвернувшись от станка и всем корпусом подавшись вперед, немо шевелил губами.

По центральному проходу легко и неторопливо двигалась Оксана Викторовна. Непринужденно несла перед собой красиво вздрагивающую грудь и улыбалась непонятно… можно сказать, “загадочно”.

Петрович, едва взглянув на женщину, легко подтолкнул ногой глубже под станок испорченные детали, а на место приемного лотка двинул деревянный ящик. Обернулся к Ромке, засмеялся и разъяснил ситуацию:

– Очень уж Оксана Викторовна женщина видная. Коллектив за два года успел переболеть и привыкнуть к ее выдающимся, но неприступным прелестям, а бедолага Алиган без подготовки, можно сказать, краешком глаза, мельком заметил самое прекрасное в ней. Своевременное возбуждение указало путь к счастью.

– Красивая, - рукавом вытерев губы, смущенно пояснил Алиган.

– Попал, парень, - захохотал Ромка.
– Ты же в Зарубежах плавал и в Америке бывал?

– Не плавал, а ходил. В Канаде рыбу разгружали.

– Америка рядом, - Ромка затоптался на месте, торопясь “отмочить хохму”.
– Остался бы там: каждая вторая американка с девятым размером. Пришлось ихним мужикам специальную Силиконовую долину для них сделать, чтоб титьки до размера доводить и губы до вареников наращивать. Слышал про такую?

– Про Силиконовую долину слышал, - неуверенно согласился Алиган.

– Интересно, - поддержал Петрович.

– В шарашках, типа нашей, мужики на прессах титьки из силикона штампуют. Хотят бабы красивыми быть, - поставил победную точку Ромка.
– А Оксана Викторовна… малоадекватная она.

– Девушек выбираем по красоте, а с адекватностью-неадекватностью потом разбираемся, - Петрович толкнул напарника рукой в плечо. – Подвинься, станок посмотрю.

– Глаза разбежались, да, - как спасительную мантру повторил Алиган. – Вчера получалось…

– И сегодня получится, - перебил Петрович. – Разбежавшиеся глаза - это две точки зрения, что провоцирует критическое мышление.

– Рубщик ведро брака настрогал, а какой-нибудь

депутат за краешек сиськи и народ продаст и пол страны в распыл пустит, - отозвался на излете веселья Ромка.

– Перебор, - засмеялся Петрович.
– Я за критическое мышление, Рома, но нельзя же критиковать только желчью. Лучше порадуемся, что есть в стране мужики, у которых стоит.

– Ну ты философ, - не замедлил снасмешничать Ромка.

– Философами мужики не от хорошей жизни становятся, - пригрустив глазами, парировал Петрович.

Присел перед станком, нажал кнопку запуска, вставил полосу, сделал руб, второй. Подобрал готовые детали, измерил. Штангель циркуль беспристрастно показал правильный размер.

– Не идеально, но близко к тому, - прокомментировал Петрович. Продвигая в станок железо и нажимая ногой на педаль, дорубил полосу. В приемный лоток падали детали правильного размера и формы, «не идеального, но близко к тому».

Сварные радостно загалдели, Ромка торопливо сгреб нарубленное и помчался к сборочному посту, остальные выстроили очередь из ящичков, коробочек и ведерок в ожидании недостающих деталей.

– Все нормально со станком. Руби, Алиган, и не ерзай глазами по сторонам в поисках бесхозных прелестей.

У первой колонны вновь грохнуло. Едва отошедший от станка Петрович, оглянулся на звук и отчетливо матюгнулся в адрес слесарей. Алиган присел и втиснулся под стол гильотины. Сварные примчались, оценили позу рубщика и дружно “заржали”.

Алиган опасливо выглянул и вздрогнул: поверх обтянутых желто-оранжевым необъятных полушаров снисходительно улыбались небесно голубые глаза Оксаны Викторовны.

*Чем крупнее заказ, тем выгоднее рабочему, - аксиома. Пусть серийная деталь и стоит меньше индивидуальной, разовой, но в итоге заработок всегда выше за счет настройки. Настройка станка для одной детали и для тысячи по времени мало различается. Разница становится ощутимой, когда нарубаешь с одной настройки тысячу деталей и получаешь соответствующую сумму или после часовой настройки, выдаешь три детальки и начинаешь настраивать на другое изделие.

Петрович и галтовка

Новое умение побуждает к рьяному исполнению

Галтовка — механическая обработка деталей, удаление облоя, заусенцев, снятие ржавчины, окалины; скругление острых кромок, очищение и обезжиривание поверхности, полировка.

Знакомство с галтовкой для Петровича началось с оглушительного грохота перекатывающегося в железной бочке металла. Хмурое ноябрьское утро не располагало к веселью, а тяжелая сумка оттягивала руки. Не отпускало беспокойство, примут ли: не так уж востребованы работяги под пятьдесят, когда и молодежь без работы ошивается. “Пролетариев много, а буржуев пока маловато,” - успокаивая себя, пошутил Петрович. Еще на подходе к «железоделательному» заводу, слышал нарастающий шум, но, пройдя ворота и оказавшись на территории предприятия, почувствовал испуг от давящих на мозг децибел.