Владетельный рыцарь
Шрифт:
Леди Кэлисс вздрогнула. Анара выросла и была теперь святой фрейлиной Владычицы, и их недолгая встреча испугала Кэлисс до ужаса.
– Но худшее было еще впереди, и оказалось, что кровь Иветты воистину проклята. Она снова забеременела, но на этот раз беременность была очень трудной. Иветта поехала в Бордело, чтобы быть рядом со своей матерью, когда начнутся роды… А роды были долгими и мучительными. Иветта родила чудовище. Я не буду описывать его, вы видели это ужасное существо своими глазами. Я проклинаю тот день, когда ему было позволено жить. От ужаса и позора Иветта покончила жизнь самоубийством, выбросившись из
– Если бы она набралась смелости сделать это на десять лет раньше, - вздохнула Кэлисс, - то, вероятно, избавила бы нас от всех ужасов, связанных с ее отвратительным потомством. Но какое отношение к нашим делам имеет этот мрачный экскурс в историю рода Гарамон?
– Калар может казаться чистым и неоскверненным, но в его жилах течет та же кровь, что в жилах его ненормальной сестры и мутанта брата. По линии своей матери Иветты он запятнан скверной. Род Гарамон для меня дороже, чем моя жизнь, и я не намерен допустить, чтобы благородная династия выродилась в нечто ужасное. Кто может поручиться, что сын Калара не окажется чудовищным подобием зверолюда? Нет, я не допущу ни единого шанса такого позора. Поэтому, ради блага рода Гарамон, Калар должен умереть.
На лице Кэлисс отразилось отвращение. Она не могла отрицать ни логику Фолькара, ни даже его извращенную верность. Желание ее самой было куда проще: она лишь хотела, чтобы ее родной сын, а не пасынок, унаследовал титул кастеляна Гарамона.
– Похоже, что тут наши намерения совпадают, - сказала Кэлисс.
– Мы оба хотим, чтобы кастеляном стал Бертелис.
– Похоже, что так, - неохотно согласился Фолькар.
– Тогда что ты предлагаешь нам предпринять?
– Меры уже предприняты, леди Кэлисс, - сказал Фолькар.
– Ах вот как, - кивнула Кэлисс.
– Меньшего не следовало и ожидать. Ты действуешь наверняка, не так ли, Фолькар?
– Стараюсь, леди, - ястребиные глаза Фолькара блеснули.
– А сейчас, если это все, я вернусь к своим обязанностям.
– Хорошо, - кивнула Кэлисс, ленивым жестом отпуская его.
Худой как трость гофмейстер едва слышно исчез во тьме.
Кэлисс взяла с блюда тяжелую кроваво-красную виноградину и засунула ее в рот.
– Да, очень хорошо, - прошептала она.
ГЛАВА 3
Крестьяне сбились вместе за каменной оградой виноградника, пытаясь укрыться от ветра и дождя и сохранить хоть немного тепла. Их было почти два десятка, и хотя они пытались развести костер, щепки были мокрыми и никак не загорались. Наконец крестьяне прекратили бесполезные попытки и теперь лишь дрожали под мокрыми одеялами, каждый из них погрузился в свои мрачные мысли.
Их осталось немного; последние пилигримы живого святого, прославленного рыцаря Грааля Реола из Кенелля.
Когда-то они следовали за своим славным кумиром, куда бы он ни направился, и по пути восхваляли его подвиги всем, кто готов был слушать. Они гордились одним тем, что пребывают рядом с ним, в тени его величия, и с готовностью выполняли все повседневные дела, надеясь заслужить его благосклонность: собирали дрова для его костра, доставляли ему свежую дичь, старательно чистили его сапоги, когда он оставлял их перед своей палаткой.
Они поклонялись земле, по которой ступал Реол - буквально - ибо всем было ясно, что с ним пребывает благословение Владычицы. Он пил из святого Грааля
Они не видели своего кумира уже почти полгода. Они сопровождали его в Бордело, сражаться с мерзкими орками и зверолюдами. Более сорока пилигримов пали в этих битвах, но они пожертвовали жизнью с радостью, надеясь, что хотя бы после смерти будут замечены святым героем. Однако, когда победа была одержана, рыцарь Грааля вошел в священную рощу Владычицы и не вышел оттуда. В мгновение ока он перенесся через всю Бретонию, оставив своих пилигримов покинутыми и отчаявшимися.
Они сразу же направились на его поиски. Им пришлось преодолеть сотни миль, и они ловили каждый слух о нем. Их выгоняли из деревень, забрасывали камнями, а несколько их товарищей оказались на виселице за нарушение границ владений лорда Бордело. Они добрались до Бастони, потому что им сказали, что рыцарь Грааля отправился туда, но в Бастони они узнали, что он поехал на север, в Гизоро.
Пилигримам приходилось добывать еду где только возможно, и еще несколько из них были повешены, когда их поймали на браконьерстве во владениях одной знатной леди в Гизоро. В действительности было удачей, что хоть кому-то из них удалось избежать виселицы. Они вернулись в Бастонь, лишь на день опоздав догнать рыцаря Грааля, но неделю спустя снова потеряли его след. Когда они пытались укрыться в пещере, двоих из них убил медведь, а несколько дней назад еще один пилигрим умер от голода. Они раздели труп и оставили его в канаве, натянув его жалкую одежду на себя в попытке спастись от холода. Приближалась зима, и их бедственное положение становилось все хуже. Сейчас они были в центральной Бастони, и не знали, куда теперь надо идти, чтобы найти своего господина и повелителя.
Однако, все еще исполненные веры, что они найдут живого святого, пилигримы продолжали таскать с собой разнообразные «священные реликвии»: изорванную туфлю, которую носил Реол; фляжку из тыквы, из которой он когда-то пил; кость со сгнившими остатками мяса, которую он когда-то обглодал и выбросил, и множество других подобных «реликвий».
Несколько пилигримов несли обрывки ярко-синей ткани, расшитой серебром. Это были остатки старых кафтанов, табардов и плащей Реола. На наиболее почитаемом из этих кусков ткани был большой фрагмент священного герба Реола - серебряного единорога на синем поле. Этот кусок гордо носил на груди Клод, самозваный глава пилигримов, горбун с перекошенным лицом.
Мошенник, убийца и вор, Клод путем лжи и угроз занял место во главе группы пилигримов, отнюдь не из чувства веры и верности лорду Реолу, но исключительно по эгоистическим причинам. Став «аббатом» этого сборища оборванцев, он получал лучшее из еды и вещей, которые им удавалось найти, да и ему просто нравилось приказывать другим. Сначала он присоединился к пилигримам лишь пытаясь избежать карающей руки бретонского правосудия. Клод был одним из нескольких крестьян, которых наняли убить некоего дворянина. Попытка убийства молодого рыцаря - Калара из Гарамона - закончилась провалом, и всех замешанных в этом крестьян поймали, подвергли пыткам и повесили. Только Клоду удалось скрыться от стражников.