Властелин мургов

Эддингс Дэвид

– Ты хочешь сказать, что есть средство вылечиться?

– Некоторые алорийцы советуют принять еще немного того же, от чего им стало плохо.

Ургит побледнел.

– Еще?
– ужаснулся он.
– Как они могут?

– Алорийцы - народ храбрый, это известно.

В глазах Ургита мелькнуло подозрение.

– А не будет ли мне от этого точно так же плохо завтра утром?

– Может, и будет. Наверное, поэтому у жителей Алории всегда с утра такое отвратное настроение.

– Глупо, Бельгарион.

– Знаю. На глупость

у мургов нет полной монополии.
– Гарион увидел, что его собеседник дрожит.
– Шел бы ты в помещение, Ургит, - посоветовал он.
– Ко всем твоим проблемам тебе еще только простуды не хватает.

Дождь прекратился лишь поздно вечером. Капитан-мург посмотрел вверх, на небо, от которого все еще можно было ожидать чего угодно, потом на скалы и рифы, выступающие из бурлящей воды, и благоразумно приказал команде убрать паруса и бросить якорь. Дарник и Тоф с сожалением смотали свои снасти и теперь стояли, с гордостью глядя на десяток блестящих серебристых рыбок, лежащих на палубе у их ног.

Гарион подошел и восхищенно оглядел их улов.

– Неплохо, друзья, совсем неплохо!

Дарник осторожно измерил руками самую большую рыбу.

– Около трех футов, - констатировал он, - были еще такие же большие, но они сорвались.

– Так, наверное, всегда бывает, - сказал Гарион.
– Да, еще знаешь что, Дарник, я бы почистил их, прежде чем показывать Польгаре. Ты же знаешь, как она к этому относится.

Дарник вздохнул.

– Может быть, ты прав, - согласился он.

Вечером, отведав за ужином добытой Дарником и Тофом рыбы, все сидели вокруг стола в кают-компании и разговаривали.

– Ты думаешь, Агахак уже поймал Харакана?
– спросил у Бельгарата Дарник.

– Сомневаюсь, - ответил старик.
– Харакан хитрый. Если уж Бельдин не смог его поймать, Агахаку вряд ли удастся.

– Госпожа Польгара, - вдруг возмутился Сади, - скажите ей, пусть перестанет.

– Что такое, Сади?

– Графиня Лизелль портит мне змейку!

Бархотка, тихо улыбаясь, исподтишка скармливала Зит икру одной из самых крупных рыб, пойманных Тофом и Дарником. Зеленая змейка, довольно урча, подняла голову в ожидании следующего лакомого кусочка.

Глава 18

Всю ночь дул ветер - сильный, порывистый, он принес с собой запах ледяной пыли, и вчерашняя противная изморось сменилась мелким градом, который стучал по снастям и палубе, словно сверху кто-то пригоршнями швырял меленькие камушки.

Гарион, как обычно, поднялся рано и босиком на цыпочках вышел из маленькой каюты, отведенной им с женой. Сенедра еще сладко спала. Он тихонько прошел мимо дверей кают, где досматривали сны его друзья, и вошел в кают-компанию.

Некоторое время постоял у окошек, идущих вдоль кормы, глядя на бушующие волны и прислушиваясь к мерному потрескиванию снастей и тихому пению воды за кормой.

Гарион присел надеть ботинки, которые держал в руках. Дверь открылась, и вошел Дарник, на ходу вытряхивая градины, набившиеся в складки плаща.

– Похоже, какое-то время мы пойдем черепашьим шагом, - сказал он Гариону.

– Ветер все крепчает, и дует он прямиком с юга. Мы идем прямо против ветра.

Гребцы из сил выбиваются.

– Ты представляешь хотя бы примерно, на каком мы сейчас расстоянии от оконечности полуострова?
– спросил Гарион, вставая и притопывая ногами в башмаках.

– Я немного потолковал с капитаном. Если верить ему, всего в каких-нибудь нескольких лигах. Правда, возле южного берега множество островков, и он предпочитает переждать шторм прежде, чем попасть в те места. Он не больно-то лихой моряк, да и посудина у него плохонькая - робость его вполне естественна.

Гарион оперся локтями о подоконник и взглянул на штормовое море.

– Такой ветер может дуть неделю кряду, - заметил он, потом повернулся к другу.
– А что, наш доблестный капитан вполне оправился? Когда мы отплывали от берегов Рэк-Урги, у него было странноватое выражение лица.

Дарник улыбнулся.

– Сдается мне, он разговаривает сам с собою не переставая. Пытается уговорить себя, что ровным счетом ничего не видел на причале и что вообще ничего не произошло. Бедняга до сих пор съеживается, когда Польгара выходит на палубу.

– Это хорошо. Кстати, она уже проснулась?

Дарник кивнул.

– Прежде чем уйти, я напоил ее чаем.

– А как, ты полагаешь, она отнесется к моей просьбе слегка припугнуть капитана - ну, совсем чуть-чуть, а?

– Я бы не употреблял слова "припугнуть", Гарион, - серьезно посоветовал ему Дарник.
– Попроси ее "поговорить" с ним, "убедить" его. Польгара ни за что не согласится кого-либо запугивать.

– Но тем не менее сделать это необходимо.

– Разумеется, но она-то так не считает!
– Давай-ка навестим ее.

Каюта Польгары и Дарника была так же мала, как и все прочие на борту этого незавидного судна. Три четверти пространства занимала широченная кровать из крепких досок, растущая, казалось, прямо из стены. В самом центре этого внушительного сооружения восседала Польгара в любимом своем синем платье, обеими руками обхватив чашку с чаем и глядя в окошко на разбушевавшееся море.

– Доброе утро, тетушка Пол, - поприветствовал ее Гарион.

– Доброе утро, дорогой. Как мило, что ты зашел.

– Ты в порядке? Ну, я имею в виду... Я понимаю, как страшно расстроило тебя все то, что приключилось там, в порту.

Польгара вздохнула.

– Думаю, самым худшим было то, что я ровным счетом ничего не могла поделать. Пробудив демона, Хабат подписала себе смертный приговор, но вот привести его в исполнение пришлось мне.
– И без того мрачное лицо ее выразило искреннее и глубочайшее сожаление.
– Сделай одолжение, давай переменим тему.