Влюбленный виконт
Шрифт:
Хотел ли он сказать, что истинная леди не должна так поступать? Может быть, но она обнаружила, что в постели быть леди не значит обладать какими-то реальными преимуществами, а вот делать то, что тебе нравится – и что нравится твоему партнеру, – гораздо приятнее. Например в данный момент Люк находится всецело в ее власти, его шея выгнулась на подушках, грудь часто вздымалась, и было слышно, как из нее с шипением вылетает дыхание.
Как приятно поставить на колени человека с таким необычайным самообладанием, пусть даже только в фигуральном
– Я почти… почти кончил… перестаньте. – Голос у него звучал отрывисто, но руки настойчиво отвели ее голову вверх, он уложил ее на спину и сказал, блестя главами в свете лампы:
– Дерзкая девчонка.
И поцеловал ее, а потом раздвинул ей ноги коленом да пылко вошел в нее. Она ахнула, но не от боли – скорее от потрясающего ощущения.
– Это не будет длиться долго, – прошептал он ей на ухо.
Дыхание его было горячим, кожа под ее ладонями казалась охваченной огнем.
Соитие было лихорадочным, неистовым, эротически удовлетворяющим и, как он и обещал, кончилось быстро. Оба были настолько возбуждены, что вздохнули от взаимного сильнейшего наслаждения и одновременно содрогнулись, прижавшись друг к другу.
– Я считаю, что вы полностью виноваты в моей юношеской импульсивности, – наконец пробормотал Люк голосом, полным изумления.
Он откинул ей волосы со лба, его улыбка едва мерцала. Жест был нежный и осторожный по контрасту с его настойчивой властностью.
– Вот как? – Она рассмеялась, ей нравилось ощущать его, такого крупного и влажного, и он так распределил свой вес, что не давил на нее. – Не следует ли мне извиниться?
– За то, что вы были так великолепно чувственны и раскованны? Думаю, что нет.
– Вы сами, милорд, были немного беспечны.
Она провела пальцами по его мускулистому плечу.
– Кстати, о беспечности. Я должен идти. – Он повернул голову и посмотрел в окно, где между раздвинутыми занавесями были видны первые бледные красноватые полоски рассвета. – Разрешите мне поправиться: мне следовало уйти часом раньше.
Мэдлин могла бы возразить – ей снова хотелось уснуть в его объятиях, – но он был прав. Тревор вставал довольно рано, а ей нужно поспать хотя бы несколько часов. Ей не хотелось пропускать завтрак с сыном.
Поэтому она молча кивнула и стала смотреть, как Люк встал с кровати, быстро умылся над тазиком, стоявшим у ее туалетной комнаты, и оделся – проворно и умело. Высокая фигура в полутемной спальне… он помедлил мгновение, а потом подошел и быстро поцеловал ее на прощание. Поцелуй был восхитителен, его губы долго прижимались к ней, вызвав предательский вздох.
А потом он ушел. Никаких обещаний, подумала молодая женщина. Она ощущала себя телесно удовлетворенной и приятно утомленной, но от душевного равновесия была довольно далека. Люк не дает обещаний. Он специально сказал ей, что никаких обещаний не будет.
«Я знала это все время», – упрекнула она себя, все еще ощущая его запах на своей коже.
Она
Однако при этом она понимала, что какая-то порочная часть ее сознания упрямо размышляла о том, не сможет ли она изменить ход его мыслей.
Глава 15
Еще цветы, Майлзу захотелось стукнуть кулаком по стене. Он взял карточку, прикрепленную к одному из принесенных букетов, и увидел, что цветы от графа, который чуть ли не в два раза старше Элизабет.
– Развратник, – пробормотал он.
– А ты всегда читаешь частную переписку других людей?
Голос, раздавшийся за его спиной, звучал холодно. Он повернулся с досадой, не будучи даже уверенным, почему он вообще вошел в гостиную, и явно не желая признаваться, что делает это каждый день, чтобы увидеть, какие новые поклонники ищут внимания Элизабет.
– Это необычайно выразительный букет, – протянул он с наибольшим апломбом, на который способен человек, застигнутый на месте преступления. – Даже в холле стоит запах – запах отцветающего сада.
Элизабет скрестила руки на груди и выгнула брови.
– Прошу прощения, если тебе неприятно, когда пахнет цветами. Интересно, а от кого он?
– Скажем только, что по возрасту пославший его годится тебе в отцы, и оставим его здесь. Хорошо?
Он сунул карточку обратно в цветы и, вынув носовой платок, старательно стер с пальцев желтую пыльцу.
Это был наилучший способ, какой он только мог придумать, чтобы не смотреть на Элизабет. Но когда из вежливости ему пришлось поднять глаза, он увидел, что способ этот, в общем, никуда не годится. Элизабет, одетая в простое белое платье, смотрела на него теми самыми глазами, которые преследовали его в снах – эротических снах, о существовании которых ни одна невинная молодая девушка не может даже предположить.
– Не могу себе представить, что тебя интересует, кто присылает мне записки и цветы, – сказала она.
Оказалось, что увиливать довольно просто. Он уже начал привыкать к этому.
– Быть может, тебе следует завести собственную оранжерею или, лучше, лавку для торговли лишними букетами. Я даже помогу придумать название. Назовем ее «Бутик ненужных букетов», или, может быть, «Хранилище отвергнутых роз», или…
– Я бы посоветовала тебе, Майлз, бросить попытки острить, потому что все равно у тебя ничего не получается. – Она вошла в комнату, не глядя на него, явно собираясь расставить хризантемы и разные другие цветы по хрустальным вазам, коснулась кончиком пальца желтой розы. – Насколько я понимаю, ты не одобряешь, когда джентльмены посылают дамам цветы. А что делаешь ты?