Вне времени
Шрифт:
– Рассвет… Закройте… окна… Ей будет больно… – шепнул он и провалился в забытье.
* * *
К корпусу, стоявшему слева от главного учебного, стянулась группа вампиров. Сильвия откровенно зевала, закутываясь в массивную кофту, явно у кого-то одолженную. Она переговаривалась со второй женщиной, невысокой шатенкой в летах, но когда та заговорила с Бертой, Сильвия переключила своё внимание на шедшего неподалёку Уолтера.
– Тяжёлая ночь, м?
– Предпочёл бы провести её в постели.
– С кем?
– С подушкой и одеялом. Или, что более привычно, с люстрой и потолком.
– Какая скукота.
– Ты указываешь на мою скучность при каждой второй нашей встрече. Я удивляюсь тому, что давно не оскорбился.
– Тебе так тяжело без сна…
– Больше пяти дней не могу, вырубаюсь.
– Может быть, потому, что сон не восстанавливает твоих сил?
– Неужели, пытаешься уломать нашего затворника на ночную прогулку? – к ним приблизился молодой мужчина с аккуратными светлыми локонами, едва ли не сливавшимися с цветом кожи. Он сверкнул глазами на Уолтера. Сильвия быстро обернулась к нему.
– Адриан, неужели, и тебя вызвали?
– Райнхард вызвал всех.
– Даже меня, с моей арены, – заметил широкоплечий вампир с острыми чертами лица.
– Если Бернара выудили с боёв малолеток на арене – то точно случилось что-то серьёзное!
– Прекрати, Сильвия, ты прекрасно знаешь, что это из-за наших ночных гостей, – устало заметила женщина, до этого разговаривавшая с Бертой.
– Хезер, и ты не выспалась?
– Представь себе.
– Какие вы странные, привыкли спать по ночам…
– Твой возраст может позволить тебе не спать ещё лет тридцать, – усмехнулся мужчина с едва заметным шрамом на щеке.
– И наш драгоценный химик Гантер туда же. Как нескромно – указывать мне на мой возраст.
– Так говоришь, будто тебе три сотни лет.
– Мне хватает моих семидесяти. Я даже старше нашего малыша Уолтера.
– Очередное напоминание о том, что я полукровка?
– Да прекратите вы, – хмуро сказал Коул. – Директор вряд ли захочет слушать ваши тупые препирания.
Они замолчали, остановившись возле большой металлической двери, казалось, вмурованной в каменные стены. Вздохнув, Адриан первый постучался и первый зашёл, спросив негромко:
– Вы вызывали нас, господин?
– Входите.
Кабинет директора был оформлен в серых тонах, здесь царила тяжёлая, неприятная атмосфера тёмной надменности. Преподаватели не слишком любили ходить сюда. Да и не сказать, что Райнхард общался с ними на равных. Когда преподаватели расселись по местам за длинным столом, директор обернулся к ним в своём вращавшемся кресле. Острые черты лица идеально сочетались с прядями длинных тёмных волос, словно заострённых, замороженных и изогнутых. К нижней губе подходила треугольная бородка. На плечи был накинут тёмно-фиолетовый плащ. Взгляд внимательных глаз был устремлён к профсоставу.
– Итак, наши ночные гости нарушили наш покой? – спросил он.
– Это действительно вампиры первой ветви, – сказала Берта. – Кровь уникальна. На момент, когда мы оставили их, идя сюда, их тела окончательно приняли сыворотку сопротивляемости. То есть, смешение её с кровью чистых – возможно.
– Они ещё не очнулись, чтобы это утверждать, – заметил Коул.
– Все показатели были в норме, даже у девушки. Её организм действительно очень слаб для вампира, ещё и такого, но её жизни больше ничто не угрожает.
– Как, вы сказали, их зовут?
– Доротея и Марк Хоарберри, – сказал Уолтер.
– Хоарберри… Да, одна из ветвей первого поколения. Мне казалось, они давно вымерли.
– Возможно, слишком хорошо укрывались, господин, – сказал Адриан.
– В той глупой человеческой местности смертные постоянно убивают таких, как они. Странно, что их род просуществовал так долго.
– Значит, брат с сестрой – последние.
Райнхард усмехнулся.
– Я бы не спешил с выводами.
– Думаете, есть ещё выжившие?
– Я не об этом. Неважно. Что их пребывание здесь может дать нам? – директор взглянул на Берту, та встрепенулась.
– Господин, их кровь… она имеет уникальный состав. На ней можно проверять устойчивость ко всем препаратам, достаточно сильного глушителя которым мы раньше не находили. И потом, их знания…
– Каждый вампир такого уровня несёт в себе кладезь знаний, – кивнула на слова Берты Хезер. – В роду каждого вампира первой ветви лежит высшая магия обращения. В отличие от нас, они умеют обращать.
– В отличие от вас, – сухо поправил её Райнхард. Хезер склонила голову, но продолжила:
– Прошу прощения, господин, но я не оговорилась. Вампиры первой ветви умеют обращать… обратно в людей. В отличие от простых чистокровных. Если в линии чистокровного на уровне нескольких поколений есть хотя бы один человек – этот дар исчезает.
– Это «дар» в чистом виде, или же наши гениальные учёные смогут изъять его из наших гостей? – директор перевёл взгляд на Берту и Коула.
– Не уверен, что это возможно, господин… Но мы попробуем сделать обращающую сыворотку.
– Зачем? – немного непонимающе спросил Уолтер, вопросительно взглянув на нескольких преподавателей.
– Имея такую сыворотку, мы смогли бы обращать любого в вампира, – пояснил Гантер.
– Это я понял. Но к чему? Эти двое не выглядят теми, кто легко пойдёт на контакт.
– Ты слишком редко бываешь на собраниях, Уолтер. И не читаешь газет, – с открытой насмешкой сказал Райнхард. – Наши позиции в оси пошатнулись, мы должны усилить нашу оборону. Насколько мне известно, терпение Охотника тоже не безгранично. Что касается меня, то я всегда за хорошую войну, а не плохой мир.