Вне закона
Шрифт:
С улицы крик:
– Сосед, ты живой?
– Живой! – заорал я в ответ. – Помогай давай!
Лошадь упираться не стала, почувствовала, что я ее к безопасности веду. На улице людей все больше и больше, кто-то уже с ведрами воды. Колодец у нас, слава богу, прямо вот здесь, через дом всего, таскать близко. Шум, крики, затем подкатила бочка с насосом и пожарными, колотящими в гонг.
Потом Хадсон с Войцехом появились, Виталя прибежал. Потом даже Сули подъехала, в компании Рока и Тада, все верхом. Не знал, что она еще и верхом ездит, если честно.
– Ты живой?
Вид у нее
– Как видишь. – Я обнял ее.
– Фу! – Она меня оттолкнула. – Гарью пахнешь!
– А чем я должен пахнуть на пожаре? – удивился я.
– Не знаю, – отмахнулась она от глупого вопроса. – Сгорел дом?
К этому времени суматоха затихла. Огню выбиться из дома не дали, ни на забор, ни на соседей, ни на другие постройки пожар не перекинулся. Конюшня уцелела, лошадь не бездомная, сарай, баня, забор вокруг двора даже не потемнел. Но дому все, дом сгорел. Только разбирать и новый строить. Дым, запах гари, почерневшие осевшие бревна – вот так и утро пришло.
– Сгорел. Надо новый строить, – кивнул я.
– У меня можешь пока ночевать, – сказала она с таким видом, словно я ее об этом каждый вечер упрашивал. – Не возражаю.
– Спасибо. – Я все же снова притянул ее к себе и на этот раз отбиваться она начала не сразу.
– Помощь нужна? – спросила она, показав на своих «мускулов».
– Разберемся, я думаю.
Шериф здесь, Войцех здесь, Виталя здесь. Разберемся, да. Пусть лучше Сули пока остается нейтральной в этом конфликте, мне же так лучше.
На земле во дворе пятна крови нашел, небольшие, но довольно много – все же подстрелил я кого-то, не зря он орал. Повезло, думаю, что как раз в руку с бутылкой и попал. Так бы сам горел в доме, на мою спальню много не нужно, одна бутылка – и мне бы деваться некуда было.
Следы на улице затоптали, но во дворе в углу остались. Следы ковбойских сапог с подковками. Это уже от нападавших. Стреляная папковая гильза от дробовика. Не из моих, это в «Outlaw Guns» купили, только у них такие красные были. У меня в основном бордовые продавались и было немного синих.
Шериф тоже побродил по двору, рассматривая следы, потом сказал уверенно:
– Найдем.
– Как?
– Да очень просто, – ухмыльнулся он. – Вот Войцех с гончими вернется – и найдем. – Сейчас он вообще осклабился. – Городские придурки, привыкли к тому, что с собаками никто никого давно не ищет. След есть, а дальше плевать, пешком они бежали или конными шли.
Ну да, верно. Я даже в детстве, помню, про милицейских и пограничных собак книги читал, как они там всех ловят и находят. Потом, когда преступники пешком убегать перестали, про собак и забыли, как мне кажется. А шериф вот вспомнил.
На улице уже собралась немалого размера толпа, в основном из обитателей русской окраины. Появились Кощей с Хохлом, вместе. Я посмотрел на последнего в задумчивости, потом меня осенило – и подошел к нему, протягивая руку.
– Хохол, а ты почту с собой не привозил вчера?
Хохол, высокий худой мужик родом откуда-то из Запорожья, ответил сразу же:
– Взял, а как же. Попросили в Доусоне, а то пароход на день позже приходит. Отдал вчера почтальону.
Ну вот, блин. «До завтра опасаться нечего». Почта со мной на «Бурлаке» плыла, а я и прощелкал. И теперь чудом живым остался.
– На кого думаешь? – спросил Кощей. – На нашем квартале беспредел творить – разбираться надо.
– Сейчас узнаем, – показал я на появившегося в конце верхового с двумя собаками на поводках, бегущими рядом.
Опять началась суета, подъехали еще конные, вооруженные, я быстро оттащил спасенные вещи в баню, свалив там в углу, оставив себе лишь карабин 30–30 и патронташ к нему. Потом взялся быстро седлать лошадь.
Если это Гусь и «Висельники», то они ошиблись. Даже то, что они кого-то решили сжечь в собственном доме – уже большой косяк по местным понятиям. То, что они устроили пожар посреди района – косяк еще больший, потому что сгореть могли и те, с кем у них «бифа» не было. А самый большой косяк состоял в том, что они пришли в русский квартал. А русские здесь как бы сами по себе и свои проблемы решают сами. Заявиться местным беспредельщикам на нашу территорию – это вообще за рамками.
Именно поэтому толпа желающих идти разбираться формировалась быстро. И когда гончие Войцеха – две невнятной породы псины – взяли след, за ними поскакали мы, человек восемь всадников, а за нами бежала целая толпа.
Гончие взяли след сразу и ни разу его не теряли. Отзыв про «городских дураков», выданный Хадсоном, выглядел все более и более справедливым. Никто путать следы или что-то еще делать не собирался. Как там в книге про шпионов было, носили с собой враги смесь махорки и кайенского перца, чтобы следы посыпать? Так вот тут никто ничего такого не носил. Маски надели, убежали – и нормально, вроде не пойманы.
След вел четко к угольному карьеру, не петляя и не сворачивая. Уже рассвело, и на мягкой земле даже сами следы разглядеть можно было, уже и собаки не нужны, наверное. Сперва следы были от бегущих людей, потом те на шаг перешли. Собаки, подвывая, тянули поводки.
Постепенно подошли к пристаням, к угольным складам. Точнее, угольный склад был один – большая территория, на которой черными конусами высились кучи угля, но вот вокруг все было застроено складами обычными, лабазами, какими-то непонятными халабудами и всем прочим, что принято строить тут поближе к причалам. И перед забором угольного склада караулка дощатая. Вспомнилось, что у Гуся трое работало как раз сторожами здесь. Собаки тащили прямо к караулке, на этот раз уже не подвывая, а захлебываясь лаем, как гончим и подобает, но Войцех их сдерживал.
– С коней! – крикнул Хадсон.
Я посмотрел, кто с нами: Кощей с Захаром, Хохол с каким-то мужиком, еще было четверо малознакомых, но хорошо вооруженных. Хохол у спешившихся принимал лошадей, а люди расходились в стороны, укрываясь за сараями и постепенно окружая караулку. А сзади уже слышался топот приближающейся толпы.
В конце концов из приоткрытого окошка караулки послышался голос:
– Эй, что вам здесь нужно?
– Выходи! – не стал пускаться в объяснения шериф. – Все выходите, или начнем стрелять прямо через стены, а потом подожжем вашу конуру.