Внуки красного атамана
Шрифт:
По балке пронесся порывистый ветер, причесал траву. Цветы отчаянно замотали головами. Туча, набрякнув тяжелой синевой, грозно осела над степью. Ослепительный меч вдруг располосовал ее сверху донизу. Стало тихо-тихо, все насторожилось. Тишина длилась несколько секунд и взорвалась оглушительным громом.
Замер ветер, умер от страха. В полной тишине, нарушаемой лишь мычанием напуганных телят, упали тяжелые капли. Съеженные ромашки вздрогнули под их ударами.
Снова сверкнула молния, еще резче и страшнее ударил гром. Телята, мыча и взбрыкивая, побежали вниз по дну балки. А за ними с шумом и хлюпаньем погнался отвесный плотный дождь. По косогорам тотчас побежали, заклокотали ручьи, сливаясь в быстрый, шумный поток. И сочные высокие травы на крупитчатых наносах упали, сломленные им.
Крича и размахивая хворостиной, Егор пытался завернуть обезумевших от испуга телят на пологий склон и выгнать их наверх, но они упрямо бежали по бурлящему потоку. Даша что-то кричала позади. До него доносилось сквозь шум воды: "...ры-вы-и! ...ры-вы-и!". "Что за "ры-вы-и"?
– подумал он.
– Ага, обрывы!" Там, внизу, по балке, были глубокие обрывы-вымоины. Там потоки прыгали, как водопады. Ослепленные дождем, напуганные громом и блеском молний, телята не увидят их, не остановятся. Еще немного - они поплывут и свалятся с обрыва в вымоины, утонут, покалечатся.
Впереди бежал Лобан. За ним катилось все стадо. Задыхаясь, захлебываясь дождем, Егор закричал:
– Куда ты, чертов Лобан? Куда же ты?!
Скользя и падая, он обогнал телят, схватил Лобана за осклизлую шею, потянул в сторону, наверх. Бычок успокоился под его рукой и, не сопротивляясь, побежал рядом. За ним повернуло все стадо.
– Подгоняй, Даша, подгоняй!
– кричал Егор и все тащил и тащил Лобана подальше от обрывов.
Наконец выбрались из балки.
А дождь набирал силу. Туча стояла на месте. Потоки неслись по размокшей дороге, волоча вымытую с корнями траву. Кукурузное поле, росшее вдоль дороги, жадно расправило широкие листья навстречу дождю. Капли выбивали на них частую дробь.
Покрикивая "Гей, гей! Скорей!", Егор и Даша гнали телят бегом к недалекому уже табору. Мокрые, жалкие, телята бежали, нагнув головы и развесив уши, и все пытались забраться в кукурузу, будто в ней могли найти спасение от дождя.
Вдруг перед глазами Даши сверкнула яркая белая молния-Даша присела, охватив голову. Ей показалось, что молния ударила в Егора. Грохнуло так сильно, что сотряслась земля. Когда она пришла в себя, рядом не было ни Егора, ни телят. Она закричала, сердце ее готово было разорваться от ужаса.
– Ты что, Даша?
– Егор выбежал из кукурузы.
– Ёра, Ёра!
– Она вцепилась в него, дрожа всем телом, и голос ее судорожно бился.
– Я думала... убило тебя... Молния как ударит, а ты пропал!..
Даша заплакала и тут же рассмеялась.
Егор был так потрясен, что не мог сразу найти слов, чтобы успокоить ее. Как, однако, сильно переживала Даша за него!.. Погладил ее мокрые, спутанные волосы, близко заглянул в глаза, из которых уходил страх. Она благодарно прижалась щекой к его щеке.
Они быстро собрали телят и вскоре были на таборе, где укрылись под крышей сарайчика.
Дождь шел недолго. Туча сдвинулась и поползла в сторону станицы. Показалось горячее солнце, и над мокрой степью перекинулась двойная радуга. Она отражалась в лужах и в каплях на траве - и оттого в чистом синем воздухе стало так много радостного блеска и сияния.
– Какая красота!
– воскликнула Даша.
– Пойдем на солнышко.
Они вышли на солнечную сторону, за сарайчик. От их одежды пошел пар. Егор выжал сорочку, предложил Даше:
– Да ты сними платье, выжмем - быстрее высохнет.
– Ну да... придумал, - смущенно ответила она.
– Ты что, стесняешься?
– удивился он.
– Вчера не стеснялась, вместе в речке купались, а сегодня...
– А сегодня стесняюсь, понятно?
– перебила она и, покраснев, показала ему язык.
– Ну вот еще новости!
– растерянно пробормотал он, загоняя брови высоко на лоб, под самую шевелюру.
– Вот еще новости...
– повторил Егор и посмотрел на Дашу так, словно пытался разгадать какую-то тайну, заключенную в ней.
Мокрое платье, прилипнув к телу, стало коротким, видны были круглые розовые коленки. Икры крепкие, пальцы на ногах короткие, смешные, какие-то курносые, словно поросята, смущенно рылись и закапывались в раскисшую землю. Он поднял взгляд на ее покрасневшее лицо. Пряча глаза, Даша отдирала от тела плотно прилипшее платье.
– Да отвернись, ну же, Ёрка!.. Не смотри на меня, - сказала она жалобно и махнула на него рукой.
– Ну ладно, ладно, - пробормотал он ошеломленно и отвернулся.
Что-то дошло до него, но что именно - не сказал бы. У него вдруг закружилась голова. Нечто неведомое влилось в него, с шумом заполняя пустоты в сердце, во всем теле. Влилось с такой силой, что он оглох и ему стало трудно дышать...
– Вот еще новости... вот еще новости, - бормотал он. И губы не слушались его, и он уже не мог повернуться и посмотреть Даше в глаза.
Глава двенадцатая
В станицу Старозаветинскую, откуда шли пароходы на Ростов, Миня и Егор отправились спозаранку на полуторке, отвозившей молоко на маслозавод. В райцентре надо было проведать Феклушу, младшую сестру Панёты, ласковую и гостеприимную женщину. Жила она сама в большом каменном доме, удобно расположившемся на берегу Донца, - две ее дочери вышли замуж за военных и уехали.
Егор любил бывать в гостях у бабушки Феклы: кормила она вкусно и вволю. Поешь у нее - весь год помнится. И огород у Феклуши богатый, чего только в нем не росло: и мак, и "соленый" горох, и ароматные скороспелые дыньки-"качанки"! А сад какой!.. Просторный, с виноградником и ягодником - там и малина, и клубника, и смородина, и крыжовник. И каких только варений и солений не стояло у нее на полках в подвале! А на чердаке и в каморках висели многочисленные оклунки с курагой, лечебными корешками и травами...