Воин-Тигр

Гиббинс Дэвид

Минут через двадцать, когда до вершины гряды оставалось уже недалеко, он остановился, чтобы перевести дыхание, и поднял взгляд. На уступе, нависавшем над тропой, в нескольких метрах от Джека, стоял мужчина. Он был одет в тюрбан и афганский халат, поверх которого накинул плотную куртку из овчины. Проницательные зеленые глаза пристально смотрели на Джек. Смуглое лицо усеивали щербинки, в бороде проступала седина. По прикидкам Джека, они с мужчиной были ровесниками, но его лицо словно бы существовало вне времени - как и горы, что его обрамляли. Взойдя на уступ, он протянул афганцу руку.

–  Мохаммед Рахид Хан. Салам!

–  Салам, доктор Ховард.

–  Так вы обо мне слыхали.

–  У нас тоже показывают канал "Хистори", - с насмешливой улыбкой проговорил Рахид.
– Меня отправили учиться в английскую школу-интернат, но потом разразилась война с Советами, и мне пришлось вернуться. Мой отец занимал должность министра в свергнутом афганском правительстве. С тех пор как его убили, в этих краях распоряжаюсь я.

–  Знаю, у вас сейчас мало времени…

Джек достал из сумки книги Вуда и протянул афганцу.

–  Читал такую.
– Аккуратно раскрыв томик, Рахид на несколько мгновений умолк.
– Вот только в моем экземпляре не было столь подробных комментариев. По-моему, вы не просто идете по следам лейтенанта Вуда, доктор Ховард. Мне кажется, вас интересует кто-то еще.

–  Два отставных британских офицера. В 1908 году они отправились в путешествие. Один из них был моим прапрадедом. По нашим догадкам, их поиски закончились в этом ущелье.

–  Выходит, наши пути уже пересекались. Точнее, пути моих и ваших предков.

–  Знаю.

–  Некогда об этом ущелье сложили поговорку.

–  Не эту ли?

После паузы Джек проговорил:

Агур джануб дошух на-хам буро

Зинаар Мурроу ба джануб тунги Коран.

Если не стремишься к погибели,

Сторонись тесного Коранского ущелья.

Рахад в удивлении поднял глаза.

–  От кого вы ее услышали?

Джек кивнул в сторону тропы:

–  От друга-киргиза.

Взгляд афганца застыл на Алтаматы, взбиравшемся по склону.

–  У него хорошая память.

–  Он рассказал вам, зачем мы здесь?

Глаза Рахида превратились в узкие щелочки.

–  Это произошло столетие назад. Мой дед хорошо запомнил тот день. В нашем племени не только знали о путешественниках-британцах, но и видели людей, которые гнались за ними по ущелью до самых копей. Позже мой дед наведался туда, а по возвращении объявил, что там творятся ужасные вещи, что в дальних шахтах поселились призраки и больше никому нельзя в них ходить. Смелости нарушить его запрет хватило пока только мне, когда я был еще мальчишкой.

–  Нам кажется, тут снова объявились чужаки. Нас кто-то выслеживает, ведет наблюдение. Он уже тут, в ущелье.

Рахид поджал губы, окинул взором ущелье.

–  Эта земля для меня словно кожа. Я чувствую, когда по ней ползают паразиты. Ваш враг - мой враг. Иншалла.⁴⁶ Но сегодня у моих людей другая война. Наша месть обязательно свершится.

–  Ваш враг - мой враг.

Какое-то время афганец пристально смотрел ему в глаза, затем кивнул, запустил руку в карман и вытащил фотокарточку.

–  У вас есть дети?

–  Дочь, - отозвался Джек.

–  А это моя дочь.
– С фотографии ему улыбалась молодая девушка, черные волосы свободно падали ей на плечи.
– Если я не дам им боя, то однажды они сотворят с ней то же, что сотворили с моим двоюродным братом. Изобьют ее кнутом - за то, что ходит без паранджи. Изувечат - за то, что читает книги. Изнасилуют - ибо они животные.

–  Такие люди не могут называть себя мужчинами. У них нет ничего общего с Аллахом.

Афганец ответил презрительной ухмылкой:

–  Талибан? Аль-Каида? Ваххабиты мутят тут воду еще со времен Британской империи. К Афганистану они не имеют никакого отношения. В так называемых тренировочных лагерях молодых мусульман выучивают резаться в видеоигры и поливать очередями холмы, выкрикивая строки из Корана, - и они уже считают себя великими стрелками. Глупые толстые мальчишки, и глаза у них слилком близко сидят. Из них даже мишени бестолковые, никакого удовольствия.

На уступ вскарабкались Катя, Алтаматы и, наконец, Костас. Стянув перчатку, он пожал Рахиду руку и представился, борясь с одышкой:

–  Костас Казандзакис.

–  Ах вот как.
– Полевой командир отвесил небольшой поклон.
– Эксперт по подводным аппаратам, обладатель Военно-морского креста.

–  Джек уже все вам рассказал?

–  Я читаю газеты.

Джек искоса взглянул на друга:

–  Мы с Рахидом обсуждали талибов. Наших общих врагов.

–  Выходит, на одной стороне.

Рахид впился глазами в Костаса.

–  Когда в пуштуна стреляют, он будет убивать в ответ. Когда сюда пришли британцы, мы убивали их. Когда явились русские - убивали русских. Теперь пришли талибы.

–  Тем не менее вы пощадили Алтаматы, - заметил Костас.

–  Время от времени мы берем заложников. Кроме того, он киргиз, а не русский. Хотя стоило, наверное, его убить.

–  Ну, у вас сейчас есть такая возможность.

–  Не могу, - ухмыльнулся афганец.
– Он принес мне баранью голову.

–  Что?

–  Вон в той сумке. Когда приходил в первый раз - с этой женщиной, Катей.

Тут Джека осенило. Теперь-то все ясно… Не зря и в самолете, и в джипе его мучил этот запах. Слава Богу, времени на трапезы у них сейчас нет.