Воители (Сборник)
Шрифт:
Стихийно организовался хоровод вокруг новоизбранного Первого Спикера правительства Белта. Полицейские в золотистой кожаной форме попытались было вытолкать нас, и Первый Спикер поначалу повел себя с нами крайне грубо, но вскоре и он присоединился к нашей компании.
Я не переставал демонстрировать чудеса телекинеза, выбирая в качестве объекта в основном сигареты…
В противоположном конце бара «Марс» сидела, упершись кулачком в подбородок, девушка в платье персикового цвета и изучающе поглядывала
Голова моя работала превосходно. Это первое, что я поспешил проверить, едва только проснулся. По-видимому, я не забыл принять таблетки против похмелья.
Колено мое обвивала чья-то нога. Ощущение было очень приятное, хотя от ее веса онемела моя собственная нога. Под самым моим носом в беспорядке были разметаны душистые густые черные волосы. Я не смел даже пошевелиться. Мне не хотелось, чтобы девушка поняла, что я не сплю.
Чертовски неприятное положение, когда просыпаешься в одной постели с девчонкой и не можешь вспомнить, как ее зовут.
Ну что ж, поживем — увидим. Персиковое платье аккуратно свисало с дверной ручки… Я вспомнил свои похождения прошлой ночью. Девушка из бара «Марс». Кукольное представление. Музыка. Я заговорил с нею было об Оуэне, но она увела разговор в сторону, ибо это стало наводить на нее тоску. Тогда…
О! Тэффи. Фамилию забыл.
— Доброе утро, — произнес я.
— Доброе, — ответила девушка. — Не вздумай только пошевелиться — слишком мы переплетены.
Даже на трезвую голову она была просто прекрасна в лучах утреннего солнца. Длинные черные волосы, карие глаза, незагорелая, кремового цвета кожа. Оставаться прелестной в столь ранний час было очень ловким фокусом, и я открыто высказался в этом духе, она заулыбалась.
Вся моя голень прямо-таки омертвела, и нормальная циркуляция крови в ней далеко не сразу восстановилась, дав знать о себе дергающимися толчками крови в артериях… Я мучительно морщился, пока кровь не успокоилась. Тэффи, пока мы одевались, продолжала болтать без умолку.
— Это третья твоя рука какая-то странная. Я помню, как ты держал меня в своих двух крепких руках и еще одновременно с этим щекотал мне затылок пальцами третьей. Оч-чень приятненько. И скольких же ты девушек привораживал этим фокусом с сигаретой?
— Среди них не было ни одной такой же красивой, как ты.
— И скольким девушкам ты говорил точно такие же слова?
— Не помню. Фокус всегда срабатывал безотказно. Может быть, на этот раз это настоящее.
Мы оба одновременно улыбнулись.
Минутой позже я заметил, что она, нахмурясь, задумчиво разглядывает мой затылок.
— Что-то не так?
— Я просто размышляю. Ты действительно весь прошлый вечер кутил напропалую. Надеюсь, обычно ты столько не пьешь?
— Почему это
— Мне следовало раньше сказать тебе об этом. Мне даже почему-то кажется, что я это сделал вчера вечером. У меня была поминальная тризна. Когда умирает хороший друг, обязательно надо нализаться вдрызг.
Тэффи облегченно вздохнула.
— Я совсем не имела в виду…
— Что-то личное? А почему бы и нет. Ты имеешь на это право. Что ни говори, но должен признаться, мне нравятся… — «Девушки заботливые, материнского типа», подумал я, но не посмел сказать ей этого. — …люди, которые обо мне беспокоятся.
Тэффи прикоснулась к своим волосам какой-то особой расческой. Несколько взмахов руки, — и ее прическа была уже в полном порядке. Эффект статического электричества?
— Это была хорошая тризна, — сказал я. — Оуэн остался бы доволен. Это все — больше я уже не буду его оплакивать. Одна тризна и… — я развел руками. — …баста.
— Не такой уж плохой ритуал, — задумчиво произнесла Тэффи. — Сильный, но кратковременный раздражитель — вот что я имею в виду. Я хочу сказать, что если бы ты все время убивался…
— Давай больше не будем об этом!
Не знаю, почему это я так вдруг рассердился. Изможденный, как призрак, и глупо ухмыляющийся труп Оуэна в кресле вдруг предстал, как реальный, перед моим мысленным взором. А я так гнал от себя эту картину вот уже столько часов кряду!
— Иногда падают в обморок при одном только виде, как кто-то бросается вниз голов, ой с моста, — прорычал я. А тут медленное угасание в течение целого месяца, когда ток выжигает мозг…
Вид у Тэффи был явно обиженный, она была сбита с толку.
— Но ведь твой друг сделал это, верно? А ведь судя по тому, как ты о нем отзывался, он не был слабаком.
— Вот в этом-то и вся закавыка, — услышал я как бы со стороны свой собственный голос. — Он не делал этого. Его…
Вот оно что — наконец-то я все понял. Я, должно быть, понял это еще тогда, когда был пьян, или во сне. Разумеется, он не убивал себя. Это совершенно не было на него похоже. И не по собственной воле выработалась у него пагубная привычка к электрической стимуляции центров наслаждения мозга.
— Его убили, — сказал я. — Иначе и быть не могло. Как я сразу не сообразил? — И тут же бросился к телефону.
— Доброе утро, мистер Гамильтон. — Старший инспектор Ордаз выглядел очень свежо и опрятно в это утро, до меня же вдруг дошло, что я еще не брит. — Я вижу, вы не позабыли принять таблетки против похмелья.
— Верно, Ордаз. Скажите честно, вам не приходило в голову, что Оуэна могли убить?
— Естественно. Но это невозможно.
— Мне же кажется, что это не исключено. Предположим, он…