Волчица и пряности
Шрифт:
– Господин Лоуренс.
– Хмм?
Коул тоже встал, взял в руки куртку и с некоторой неохотой произнес:
– Честно говоря, я очень хочу стать похожим на вас, когда вырасту, но мне все время кажется, что я не смогу.
Эти слова – видимо, высшая похвала, какую только может получить мужчина возраста Лоуренса, однако он считал себя слишком молодым, чтобы ее принять.
– Будь ты моим учеником, это было бы похвально, – он встрепал мальчику волосы. – Но раз уж мы спутники – когда путешествуют вместе два одинаковых человека, это плохо. Идеальные спутники в дороге – те, кто могут возмещать недостатки друг друга.
Хоро сейчас, должно быть, криво ухмыляется под одеялом, если только она уже проснулась. Коул же повел себя так, будто ему только что сообщили великую истину из Священного писания; он серьезно кивнул и ответил:
– Я буду стараться.
– Пожалуйста, постарайся.
И как только они обменялись этими фразами, снаружи раздался удар колокола. Двое одновременно повернулись и прислушались к звону, потом приготовились выходить. Лоуренс прекрасно понимал, почему Хоро любит Коула; ему самому становилось спокойнее при виде мальца.
Погода была чудесная, солнце сияло ослепительно.
***
– Сначала мы должны увидеть их список священных реликвий. Вдруг нам сильно повезет и окажется, что монастырские писцы случайно внесли их туда.
– Я тогда должен притворяться школяром, который совершает паломничество ради учебы?
– Если спросят, ты можешь рассказать, что тебя интересуют законы Церкви. Ты много об этом успел узнать, пока учился?
Они сидели под карнизом крыши дома пастухов в укромном местечке, куда люди практически не заглядывали, и Лоуренс смотрел, как Коул заматывает стопы в несколько слоев ткани. Без этого соломенные сандалии мальчика не спасли бы его ноги от мороза.
– Наш учитель никогда не рассказывал нам про деньги.
– Правда? Это просто идеально.
Коул, похоже, растерялся на секунду, но затем, туго затянув скрепляющие ткань веревочки, улыбнулся.
– У меня до сих пор не было возможности чему-то про них научиться, поэтому, пожалуйста, поучите меня.
– Отличная игра.
Лоуренс потрепал мальчика по голове, и они пошли. На небе не было ни облачка до самого горизонта, солнце светило так ярко, что больно было смотреть. Утыкаться взглядом под ноги было бесполезно, поскольку солнечный свет прекрасно отражался от серебрящегося снега.
Некоторые торговцы предпочитают идти через горы, чтобы получить преимущество перед другими, которые идут в обход; их зачастую отличает загар – даже в зимнее время. Испытав на себе кусачие лучи солнца, Лоуренс понимал, почему у этих людей часто бывает плохое зрение. Коул, едва выйдя наружу, сощурился – его глазам тоже было трудно приспособиться к яркому освещению.
– Надеюсь, мы найдем в этом списке то, что ищем.
– Это будет твоя работа.
Услышав эти слова, Коул застыл, издав лишь удивленное «э?!».
– Ты знаешь о писаниях Церкви куда больше меня. Какие святые покровительствуют пастухам, какие из святых были раньше языческими богами, какие суеверия касаются волков и овец… все такое. Так что твоя задача – отделить правду от сказок.
Хоро любила Коула не только за чуднОе поведение – она также восхищалась его силой воли.
– …Понял, – послушно ответил он, несмотря на удивление. Лоуренс тогда произнес тоном учителя:
– Тогда оставляю это на тебя.
Затем выпятил грудь и открыл дверь постоялого двора Альянса Рувика.
– Мм?.. Эээй! Вчера вечером с тобой было весело!
Едва войдя внутрь, Лоуренс обнаружил компанию торговцев, которые уже пили и разговаривали. Один из них поприветствовал его, взмахнув кружкой. Могло показаться, что пить в такую рань – это чересчур, но для тех, кого ветер и снег заперли на постоялом дворе, такое было не внове.
– Доброе утро! Я зашел сказать спасибо господину Пиаски за вчерашнее угощение.
– Лаго сейчас в святилище. Обычными переговорами занимается. Молодой парнишка, но способный.
Лоуренс предположил, что этот мужчина имеет в виду «обычные» переговоры с лидерами монастыря – судя по его голосу, Пиаски не был просто посредником. Возможно, после покупки монастырской земли Альянс собирается основать здесь город или рынок. Едва ли человек такой редкой профессии, как у Пиаски, был бы здесь в роли простого посредника.
– А, значит, в святилище. Спасибо.
– Всегда пожалуйста! Как-нибудь приходи еще с нами выпить! И в следующий раз приводи своего нанимателя.
Конечно, под «нанимателем» подразумевался вымышленный богач, которого Лоуренс создал, чтобы собирать сведения. Слова торговца выглядели несколько грубоватыми, но они позволяли Лоуренсу спокойно вести разговоры по существу. Каковы бы ни были намерения человека – когда его подозревают, это хуже, чем когда его раскусили; ведь богатое воображение часто порождает самые немыслимые подозрения.
– А разве в святилище не служба сейчас должна быть? – спросил Коул, когда они с Лоуренсом вышли с постоялого двора.
– Не думаю, что у них есть выбор. Похоже, их положение хуже, чем я ожидал.
Окутанное сиянием от солнца и белого снега, святилище слепило сильнее, чем лучший из драгоценных камней. Но тех, кто собирался молиться Единому богу, бесцеремонно вытолкали наружу – положение дел было яснее ясного. Лишь несколько особо ревностных торговцев стояли и молча молились прямо перед захлопнутыми дверями.
Лоуренс попытался сообразить, что же делать дальше, но как раз тут двери распахнулись. Из святилища вышла процессия. Сперва вышли элегантно одетые торговцы, потом их слуги, далее пожилые торговцы с пергаментами в руках. Последнюю группу возглавлял Пиаски. Заметив стоящего возле дороги Лоуренса, он отделился от процессии и направился к нему.