Волчица и пряности
Шрифт:
Все по-настоящему влиятельные и богатые торговые дома города и иностранные отделения торговых гильдий, основанных в процветающих странах, находились здесь, рядом с этой площадью. Если обойти эти торговые дома сзади, можно было увидеть лавки помельче, а также жилые дома и мастерские.
Главный собор стоял посреди другой площади Рубинхейгена; а всего этих площадей было пять, и они образовывали пятиугольник, одна из вершин которого была обращена к южным воротам. Каждая из этих площадей отличалась от остальных и казалась словно отдельным городом в городе.
Лоуренс и Хоро въехали в город через ворота на юго-востоке. Площадь, представшая их глазам, была поменьше размером, чем площадь у южных ворот, но все же и она была весьма обширна.
На площади возвышалось множество статуй. На постаментах стояли бронзовые рыцари, проявившие выдающуюся доблесть в стародавних походах против язычников, а также священники и святые, прославившие себя на миссионерском поприще.
Повсюду стояли торговые палатки. Некоторые торговцы просто расстилали соломенные подстилки и раскладывали свои товары прямо на них.
Однако рядом со статуями на одной палатки не было. Вместо них там выступала труппа с музыкальными инструментами; в труппе также были менестрель, чередующий игру на простенькой флейте с пением, и пестро одетый шут, играющий известную комедию. Неподалеку виднелись проповедники в изорванных одеяниях, вооруженные Священным писанием; кучки людей, чьи одежды были даже еще более потрепанными, чем у них, слушали их проповеди.
Наслаждаться представлением, угощаясь едой, купленной в торговых палатках, а потом, после всех этих удовольствий, послушать проповедь и тем самым умиротворить свое сердце – здесь это был обычный уклад.
Найдя постоялый двор и оставив там повозку, Лоуренс и Хоро направились в иностранное отделение Гильдии Ровена, чтобы сделать кое-что необходимое; но тут их внимание привлекли веселые голоса и дразнящий аромат пищи, исходящий от торговых палаток на площади. Невольно они свернули на звук и запах.
В руках у них было по жареной миноге – это была самая дешевая и популярная здесь закуска. Вообще-то запах миног слегка отдает землей, но запах масла, в котором они жарились, его перебивал, так что есть было приятно. Ну а раз есть хорошая закуска, лишь естественно, что человеку хочется чего-нибудь выпить. Не успел Лоуренс и глазом моргнуть, как они с Хоро уже стояли перед палаткой, торгующей спиртным, и пили пиво, наблюдая одновременно за представлением шута.
– Мм... вкусно.
Хоро одним глотком осушила кружку и, не обращая внимания на прилипшую к уголкам рта пену, тут же потребовала вторую. Почуяв щедрого гостя, владелец палатки, не мешкая, вновь наполнил кружку до краев.
Разумеется, Хоро, средь бела дня уплетающая жареную миногу и пьющая пиво, уже не была одета монахиней.
Притвориться монахиней было очень полезно, когда Лоуренс и Хоро входили в город, но при передвижении по городу, поскольку в Лоуренсе с первого взгляда угадывался бродячий торговец, это могло создать затруднения. Никто не привлекал такого внимания, как служитель Церкви, идущий по улице в компании торговца.
Поэтому Хоро вместо своего балахона укуталась в накидку из кроличьего меха, а балахон, свернув, обвязала вокруг пояса и получила таким образом нечто вроде юбки, под которой и скрыла хвост. Что до волчьих ушей, которые могли причинить много неприятностей, то их она спрятала под косынкой, какие часто носят жены лавочников.
Такое одеяние превратило Хоро в обычную городскую девушку. Молодые женщины, улизнувшие с работы и пришедшие на площадь, чтобы поразвлечься, виднелись повсюду, так что подозрений можно было не опасаться. У тех, кто видел, как Хоро заказывает пиво, не беспокоясь об оплате, складывалось, должно быть, впечатление, что она просто выкачивает деньги из молодого бродячего торговца.
По правде сказать, когда Лоуренс расплачивался за пиво, владелец палатки небрежным тоном заметил, что он подцепил себе очень дорогую подружку.
Лоуренсу было неохота углубляться в объяснения, и он лишь натянуто улыбнулся в ответ. Однако, осознав вдруг, что эти слова не так уж далеки от истины, он невольно покачал головой.
– И спиртное здесь отменное, и сам город такой оживленный. Замечательно, правда? – сказала Хоро.
– То, что здесь так многолюдно, - еще один повод вести себя осторожнее. Что бы ты ни делала, ни в коем случае не связывайся с рыцарями и наемниками, иначе у нас будут большие неприятности.
– Положись на меня.
«Можно ли на нее положиться?» Лоуренс не стал выражать свои сомнения вслух и лишь вздохнул.
– Ну, тогда нам пора идти.
Лоуренс к этому времени закончил вторую кружку пива, а Хоро – четвертую, так что Лоуренс решил это дело прекратить.
Если все так и продолжится, они и к ночи отсюда не уйдут.
– Хмм? Так быстро уходим? Но я хочу выпить еще, - начала канючить Хоро.
– А нельзя это отложить до вечера? Идем.
Хоро посмотрела на свою кружку, затем на Лоуренса и, наконец, смирившись с судьбой, отошла от палатки. Когда они с Лоуренсом бок о бок удалялись, владелец палатки произнес им вслед: «Спасибо, что заглянули!» - но его голос быстро утонул в общем гаме.
– Куда мы идем?
– В иностранное отделение... эй, сотри только пену с губ!
Хоро наконец-то заметила, что в уголках рта у нее налипла пена, и собралась было вытереть ее рукавом.
Однако внезапно она передумала и, ухватив Лоуренса за руку, вытерла рот егорукавом.
– Ну погоди у меня.
– А разве ты меня уже не ударил?
Несмотря на то, что эти слова Хоро произнесла, держась одной рукой за голову и сердито глядя на Лоуренса, другой рукой она продолжала сжимать руку Лоуренса, словно боясь потеряться в толпе. Ее гнев из-за того, что Лоуренс постучал ей по голове, похоже, испарился мгновенно.
– Однако, ты.
– Хмм?
– Почему я должна идти с тобой в иностранное отделение? Я хочу остаться на площади и выпить еще пива.
– Оставлять тебя одну слишком опасно.
Несмотря на предостерегающий тон Лоуренса, первой реакцией Хоро было удивление; а затем она произнесла с застенчивой улыбкой, словно извиняясь, что неправильно поняла:
– Мм. Во всем моя красота виновата, это из-за нее меня слишком опасно оставлять одну.
Внешность Хоро, когда она шла по улице, позволяя развеваться своим русым волосам, действительно привлекала множество взглядов. Многие и Лоуренса, идущего с ней рука об руку, одаряли завистливыми взглядами.