Волшебница Вихря
Шрифт:
На шестнадцатый день я собиралась пойти к Элику, даже отпросилась у Ильи, который всё чаще отдавал приказы за брата. Однако во дворе меня, укутанную в сто одёжек, перехватила Эльта.
— Идём скорее, пока Илья не видит.
Девушка выглядела обезумевшей, в глазах застыла горькая мука. Я не успела испугаться, когда она открыла тяжёлую дверь покоев Власа и запихнула меня внутрь.
— Через неделю у него день рождения, — сказала Эльта севшим голосом. — Мы знали, что так будет, и он не велел плакать, ведь всё давно решено… Но я просто не могу. Пожалуйста, побудь с ним.
— Он…
— Ещё нет, но скоро. Вчера попрощался с нами, а сегодня уже не проснулся. Так и уйдёт — тихо и мирно.
— Пожалуйста, ты не могла бы кого-то к Элику послать? — выговорила я.
— Конечно. Проходи, брат в той комнате.
Влас лежал на узкой постели, и правда выглядел спящим. Он не был похож на больного, дышал ровно, но как будто медленно превращался в деревянное изваяние: застывали черты, тело было недвижимым. Я села рядом, едва сдерживая слёзы, и взяла его тяжёлую руку — она была прохладной.
Вот и настал миг, к которому никто не хотел готовиться, судьба, которую все до последнего отрицали. Один Влас знал, как будет лучше, а потому запретил родным преждевременный траур. Он спокойно принял всё, что должно было случиться, и, ведая, сколько ему осталось, не жаловался и не тратил мгновения на отчаяние. Он не боялся смерти. Наверное, и зверя своего внутреннего не боялся, хотя и не мог его сдержать. Не зря ведь род Вихрей берегла буря. И гроза была ему другом, и ходящие по морю смерчи были подвластны. Я видела, как ветер подчиняется его силе, и как обычные облака превращаются в жуткие тучи, несущие беспросветный ливень.
Но ни драконье благословение, ни особая связь с небом не могли сейчас помочь мужчине. Я узнала из книг, что с проклятием всегда так: либо его убирает тот, кто наложил, либо кто-то другой забирает себе. И, наверное, оставалось только одно: сесть на коня и мчаться в горы, чтобы предложить драконам своё сердце… За окном громыхнуло, и я вздрогнула от стылого воздуха, неосознанно обняв Власа поверх одеяла. Мне хотелось рассказать ему самые главные свои секреты. Например, о том, как я во сне поднималась куда выше облаков, и видела поразительные цветные небеса и радужные туманы со вплетёнными в них горстями звёзд. И казалось, будто звёзды есть не что иное, как огромные костры, вознесённые ввысь великим магом. И что мы сами для них — костёр. И в каждом таком пламени греются иные народы, иные создания, которые считают свой огонь единственным по-настоящему живым…
Я не отходила от вожака весь день, и лишь к вечеру решила: пора. Как раз пришёл Илья, и я попыталась объяснить среднему Вихрю, как именно хочу Власу помочь.
— Поздно, — сказал мужчина. — Забрать проклятие можно лишь тогда, когда человек пребывает вне Последнего сна. Но и будучи в сознании Влас вряд ли позволили бы тебе эту магию.
И он тоже сдался. Смирились все, кроме разве что Эрха, но тот помалкивал. Теперь-то я понимала, что мы с ним были в этом похожи: ринулись бы отдавать сердца, если бы только нашил лазейку в мрачном упрямстве старшего.
— Я обещал заботиться о тебе, — продолжил Илья. — И ты должна знать, что поступила храбро, когда пошла к зверю. Я и то боялся его и едва не был убит… Отдохни, Веда. Мы скоро отпустим Власа, как бы больно ни было.
— А можно я возле него побуду? Пожалуйста. Я не помешаю. Мне так легче…
— Хорошо, — кивнул мужчина. — Я попрошу Эрха принести сюда ещё одну лавку.
Это была самая ужасная ночь в моей жизни. Это был кошмар въяве. Мне казалось, что смерть глядит на нас единственным глазом из тёмного угла, и медленно, шаг за шагом, подбирается ближе… Смерть знала, что у меня не хватит сноровки воспротивиться её силе. Она знала, что я не удержу мужчину ни теплом, ни любовью. И она шла, сверля меня взглядом, распространяя вокруг себя могильный холод и пустоту.
Слёзы. Не морская, болезнённо-тёплая соль озера печали. Все мечты, все мои жалкие попытки помочь эта пучина поглотила. Я ограничилась лишь тем, что искала, а надо было стараться лучше, путешествовать, сражаться яростней! Теперь даже уйти вслед не позволено.
Смерть лишь продолжение. Душа в ней обретает свободу. Иной мир, тот, что за гранью, светел и чист. Но отпускать любимых всегда тяжело. А потому ты не видишь кругом постели светлых духов, лишь жуткую тень в чёрном плаще, которая не ведает жалости. Ей оставалось всего-то несколько шагов, и в костлявой руке я различала тускло поблескивающий кинжал. Что мне против него без магии? Тут даже грозовое железо не поможет…
Я вздрогнула от внезапной догадки, сердце забилось как бешеное. А если меч, что создан умелым кузнецом, и заряжен магией грозы, сможет забрать тьму себе? Если я возьму свой собственный клинок, задействую в волшебстве не только кровную стихию, но и саму любовь! Да, грозы не подчинялись женщинам, и дракон вряд ли придёт на мой зов, но он мог откликнуться Элику! И через него, с помощью магии стихий…
Нельзя было терять ни мгновения. Широкие балконы покоев вожака, выходящие на море, лучше всего подходили для осуществления моего замысла. Но сначала мне нужно было найти союзников помимо брата. Я поцеловала Власа в лоб и вскочила, надеясь, что Эльта всё ещё сидит в соседней комнате.
— Веда, что случилось? — спросила подруга, когда я выбежала из спальни, словно угорелая.
— У меня есть идея, как победить проклятие!
Девушка нахмурилась.
— Снова бесплотная надежда? Хватит уже. Это жестоко.
— Если не хочешь помогать, я справлюсь сама, справлюсь обязательно! — быстро сказала я. — Мы его не потеряем. Нет уж, сдаваться рано. По крайней мере, пока его сердце бьётся.
Наверное, вид у меня был дикий, и руки стряслись. Подруга шагнула и крепко обняла меня.
— Хорошо. Только успокойся. Что ты придумала?
— Позови Элика. Скажи, чтобы взял всё для ритуала Гроз. И нам нужен тот, кто будет сторожить дверь от Люсьен и остальных… Чувствую, Илья мне ничего лишнего в отношении брата не позволит.
— Верно, хотя ты ему и нравишься. Но, понимаешь, Влас отдал приказ… Который мы снова нарушаем.
— Какой?
— Никого сюда не пускать. Только я и братья.
— Значит, он понимал, что я попытаюсь его спасти.
— Полагаю, так. Он и меня поначалу не хотел оставлять… Ну, чтобы я тебя не привела.