Волшебное седло
Шрифт:
В самой середине цепочки, путаясь и всё время сбиваясь с такта, танцевал Федерико. Конечно, танцевал он хуже некуда, однако не сдавался.
К Трайче подошёл Горян и потихоньку спросил:
— Ну как, Трайче? Небось трудновато пришлось?
— Не без того, — усмехнулся Трайче. — Понимаешь, чуть было не сцапали меня немецкие патрули. Встретили прямо на мосту и обыскали.
— А как же записка?
— О, я чуть не умер от страха, когда немец взял свирель, повертел в руках и стал её разглядывать. Но мне ужасно повезло: в дырочку-то немчура не сообразил заглянуть. Вот так-то я и уцелел…
— Да… Натерпелся ты страху. Ну ничего, ловко обвёл их вокруг пальца, — похвалил его Горян. — Другой бы наверняка попался. Есть хочешь?
— Съел бы чего-нибудь.
Горян отвёл Трайче к котлу и налил полную миску вкусного супа. Уплетая суп, Трайче заметил, что рядом с ним сидит паренёк лет шестнадцати.
— Имей в виду, Трайче, — обратился к нему Планинский, — этот паренёк — твой товарищ.
— Да? А как тебя зовут? — спросил Трайче у паренька.
— Зовут меня Адель Б ела. Я — связной и пришёл из Д ебра.
— Из самого Дебра? — удивился Трайче.
— Точно. Перевалил через горы и принёс письмо.
— Я тоже связной, — похвастался Трайче, — а зовут меня Трайче.
Пока ребята разговаривали, Планинский вынул из планшета блокнот и написал:
Дорогой Тале, двое твоих товарищей благополучно добрались до нашей базы. При случае направляй к нам и других. Кстати, наш отряд насчитывает теперь вдвое больше бойцов, чем прежде.
Поскольку Дорчо на сей раз был на той же лужайке, где и партизаны, то с него сняли седло, вложили внутрь письмо, аккуратно зашили подкладку, и Трайче отправился домой.
Провожая его, Планинский приказал:
— Завтра отвезёшь дяде Тале дрова, скажешь ему, где письмо, и привезёшь ответ.
Зелёные палатки
Трайче, как обычно, привёз дрова дяде Тале и теперь возвращался домой. На сей раз вместе с ним ехал и дядя Ангеле. На дороге, ведущей из Струги к Охриду, на большой поляне у самого озера, раскинулся целый городок из зелёных палаток. Рядом с палатками, укрытыми для маскировки под раскидистыми зелёными ивами, стояло несколько грузовиков.
Сегодня здесь происходило что-то необычное. В обмен на продукты итальянцы отдавали крестьянам свои серые рубашки, майки, носки и даже новенькие солдатские ботинки.
Подъехав к палаткам, Трайче и Ангеле привязали коней и подошли поближе.
Вдруг один из крестьян поздоровался с ними. Взглянув на него, Трайче чуть не ахнул. Да и как тут было не ахнуть, если крестьянином этим был не кто иной, как Горян.
— Ух ты! Ну и здорово ты переоделся, нипочём не узнаешь!
— Тсс… — приложил палец к губам Горян. — Сегодня меня зовут не Горяном, а П етко.
— Скажи, пожалуйста, а что здесь происходит? На что это похоже? — спросил Ангеле, присматриваясь к этому невидимому доселе торжищу.
— На что похоже? На капитуляцию, — усмехнулся Горян и отвёл их в сторонку. — Итальянское правительство пало. Муссолини поднял лапы кверху.
— Значит, сломалось у оси одно колесо, — засмеялся Ангеле.
— Верно, сломалось, — подтвердил Горян. — Теперь Гитлер остался в одиночестве, раз Муссолини вышел из игры…
— Эх, скорее бы развалилась вся их подлая повозка!.. — вздохнул Ангеле.
— Ничего, наступит и такой день, — уверил его Горян. — Непременно наступит.
Посмеявшись, они все трое подошли к палаткам.
Горян вынул из котомки несколько штук яиц и показал их какому-то итальянскому солдату с бородкой.
— Я дам тебе рубашку за эти яйца. Согласен? — спросил у Горяна солдат по-итальянски.
— Хорошо, — согласился Горян и получил взамен совсем новую рубашку.
— Гляди-ка, уже рубашкой обзавёлся, — насмешливо протянул Ангеле, поглядывая на Горяна.
— Да брось ты болтать… Не за рубашкой же я сюда пришёл. Неужели не понятно?
— Знаю, знаю… Не обижайся. Прекрасно понимаю, зачем ты сегодня здесь.
Вдруг у крайней палатки запела труба, зовущая солдат на обед: та-ти-та-ти! та-ти-та-ти!
И все они торопливо побежали к котлу за своей порцией супа.
— Ночью и мы угостим их отменным супом, — улыбнулся Горян.
Распрощавшись с Горяном, Ангеле и Трайче уселись на своих коней и поехали к деревне.
По дороге Ангеле заметил:
— Ночью наши партизаны нападут на них и отобьют оружие. Но учти, Трайче: молчок!
Мальчик кивнул головой.
А дорога бежала всё вперёд и вперёд…
Кладовка под землёй
Как-то раз вечером мать подошла к Трайче и сказала:
— Нам, сынок, нужно заняться одним важным делом.
— Каким делом? — удивился Трайче.
— Давай-ка сначала поужинаем, а потом скажу, — загадочно ответила мать и зажгла лампу.
Усевшись у софры, они принялись за ужин. Лампа, заправленная нефтью, нещадно коптила и еле-еле освещала комнату желтоватым светом. И всё-таки это было лучше, чем лучина. Поглядывая на коптящую лампу, Трайче невольно вспомнил о Федерико, о его переходе к партизанам, о бое у моста… Так хотелось рассказать обо всём этом матери, но… но он промолчал и только глубоко вздохнул.