Воля дороже свободы
Шрифт:
Важным было только то, что оазисы исчезли.
Везде.
Строго говоря, Кат проверил только Вельт, Китеж, Танжер и Кармел. На большее не хватило пневмы. Но повсюду он видел одно и то же. Вместо пустыни, над которой клубились багровые тучи, осталась ровная земля. Рыхлый, немного влажный чернозём. Наверное, на таком хорошо растить хлеб и всякие овощи; впрочем, Кат ничего не смыслил в сельском хозяйстве. Довольно было того, что Разрыв исчез. Верней, остался там, где ему самое место – в ином мире, под
После путешествия Кат нуждался в кормлении. Однако вопрос удалось решить просто и незатейливо – с помощью первого попавшегося прохожего в Китеже. Голодный, одетый в рваньё, тот бережно упрятал за пазуху полученный от Ката целковый и без лишних слов поделился своей энергией. Не то что раньше, когда донора приходилось искать по нескольку дней. Нравы изменились – пусть и ненадолго, до тех пор, пока город не вернётся к порядку. Но крупные перемены часто начинаются с малых…
…А потом Кат махнул сюда. На остров, где жил бог, который просил называть его просто Джоном.
Берег окатило длинной волной. Из шипящей пены показался маленький краб. Завидев Ката, он угрожающе поднял клешни и тут же улепетнул – боком, с отчаянной быстротой.
«А не будет ли хуже? – в который раз за день подумал Кат. – Дело-то серьёзное... Ну да ладно, рискну. Надо ведь найти управу на засранца».
Он закрыл глаза. Здешнее солнце было таким настойчивым, что щекотало веки даже сквозь чёрные стёкла очков. Но Кату не нужна была полная темнота, потому что темнота жила внутри его разума. В скале, где чернела огромная дверь. В глубоком подвале со сводчатым потолком. В нише, заложенной камнями.
Он потянулся к неровной кладке – мысленно. Мысленно ощутил шероховатую, волглую поверхность камней, их тяжесть, толщину. Вот, здесь. Тот самый, последний. Единственный, который можно вынуть. Мысленно, разумеется.
Раздался шорох и скрежет. В темноте открылось ещё более тёмное прямоугольное отверстие: окошко в кромешный мрак.
Из ниши не доносилось ни звука.
– Я готов дать тебе шанс, – сказал Кат.
Молчание.
– Мы – на острове. Тут живут двое, которых ты запер под куполом. Твои родители.
Нет ответа.
– Петер обещал вернуть им сына. Я готов это сделать. Только отдать им тебя не могу, потому что они заперты. И ты тоже заперт. Понимаешь, к чему я?
Нет ответа.
– Слушай, псих пеженый, – сказал Кат, – мне вовсе не улыбается всю жизнь носить тебя в башке. Тебе, думаю, тоже несладко там сидеть. У меня есть решение проблемы, так что уж изволь откликнуться.
– Чего ты хочешь? – спросил Бен слабым голосом. Кат не знал, чего больше в этой слабости: притворства или подлинного истощения, вызванного ужасом и болью. Но ему было всё равно.
– Скажи, как отключить купол.
Бен не
В конце концов Бен глухо произнёс:
– Аппарат невидим. Левитирует над поверхностью земли. Не зная точное местоположение, обнаружить его невозможно.
Он снова замолчал.
– Ну? – не выдержал Кат. – Где он левитирует?
– Если выпустишь, проведу, – сказал Бен не очень уверенно.
Кат вздохнул.
– Считать себя самым умным – простительно, – сказал он. – Непростительно считать всех остальных полными дураками. Ты серьёзно думаешь, что я тебя выпущу?
Бен издал тихий звук, похожий на скрип несмазанных дверных петель.
– Хорошо, – сказал он. – Аппарат – на побережье. Там, где были верши, чтобы ловить крабов. И рядом ещё находится геликоптер. Я телепортировал его с Батима…
– Минуту, – перебил Кат. – Этот твой геликоптер – такая ржавая херобора с лопастями? Выкрашена жёлтой краской?
Бен сделал паузу.
– Я сейчас лишён доступа к твоей памяти, – сказал он, – но готов сделать вывод, что тебе уже знакома данная машина.
– А то, – сказал Кат.
Он открыл глаза и, поборов головокружение, побрёл на северный берег острова. По правую руку то и дело вспыхивали на солнце хрустальные грани купола, каждая – в несколько саженей длиной. Один раз на такую грань налетела чайка и сразу же исчезла в дымной вспышке. До ушей с запозданием донёсся хлопок.
Геликоптер лежал на берегу – увязнув в песке грузным брюхом, тараща бельма ветровых стёкол, развесив поникшие лопасти. Кат ради интереса обошёл его кругом, под разными углами разглядывая небо.
– Я на месте, – сказал он. – Где аппарат?
– Возле высокой старой пальмы лежит камень. Видишь?
Пальма росла неподалёку, на небольшом пригорке. Рядом с её выступающими из песка корнями обнаружился плоский валун в пятнах сухого, выбеленного солнцем лишайника.
– Камень вижу, – сказал Кат.
– Подойди и наступи на него.
– Звучит небезопасно.
– Если бы я был уверен, что освобожусь, убив тебя, – в голосе Бена прорезалось раздражение, – то сделал бы это ещё на Вельте. Но я уверен в обратном. Мне нужна физическая основа. Раньше я был стабильно привязан к экосфере Батима. Ты грубо отделил меня от привычной базы и абсорбировал. Приковал к себе намертво – ещё до фокусов с замуровыванием. Вообще, не представляю, как ты собираешься меня передать родителям, хм… без себя самого в комплекте.