Воля дороже свободы
Шрифт:
И притом он не мог, не мог, не мог заглянуть Бену в голову.
Джил тоже боялась. Не механизмов – давно прошло время, когда любая машина у неё вызывала оторопь. Ей было страшно глядеть в будущее. Бен всё чаще жаловался на недостаток знаний, на несовершенство грубого дерева, отсыревающего в дождь и трескающегося на солнце. Жаловался на скуку, на тесноту острова, на краткость светового дня: в темноте много не поработаешь. Ближе к десяти годам мальчик осилил всю школьную науку и стал требовать от Джона университетских книг. Добывать их было делом опасным и трудным. Джил хотела было увязаться Джону в помощь, но тот наотрез отказался.
А больше всего Джил боялась штормов. Прежде она никогда не испытывала страха перед волнами. Выходила плавать в бурю, опускалась на глубину и ловила тёплые подводные течения. Теперь шторм стал для неё воплощением всего дурного, что могло случиться с Беном.
Всё оттого, что в девять лет – в свой день рождения – Бен едва не утонул. Расшалился, выскочил из хижины под сыплющие ливнем небеса, добежал, хохоча, до пляжа и прыгнул в прибой. В тот раз Джил успела: почуяла беду, оказалась рядом, нырнула. Спасла. Но навсегда запомнила собственное бессилие перед водой и ветром, перед бегущими секундами, перед равнодушной смертью. Которая всегда рядом, всегда ждёт – и всегда будет ждать. Не Джона и не Джил; костлявой старухе от них слишком мало толку, они почти неуязвимы, у них впереди пять тысяч лет солнечной погоды.
Смерть будет ждать Бена.
С той поры не проходило и дня, чтобы Джил не попросила Джона обратить Бена в бога. Сама не решалась; даже полагала, что скорее навредит сыну. Джон когда-то отправился с ней в Разрыв, смешал собственную кровь с магическими частицами, создал поток волшебного огня – ритуал вышел сложный и пугающий. У Джил не хватило бы смелости его повторить. Но Джону она доверяла безоговорочно. И умоляла проделать то же самое во второй раз.
Джон не уступал ей пять лет кряду. Наделять божественными силами Бена? Пусть не по годам развитого, пусть даже гениального – но ребёнка? Рискованно. Слишком рано.
К тому же, чем старше становился Бен, тем больше странностей в нём проявлялось. Взять хотя бы его «исследования». Как-то утром Джон, зайдя в голубятню, недосчитался одной птицы. Позже он нашёл её, расчленённую и выпотрошенную, на южном берегу острова, там, где обычно закапывали отбросы. Нашёл по сильному запаху: рядом валялись трупы чаек, ящериц, мышей. Все – в таком же состоянии.
Джон и Джил затеяли с Беном строгую беседу. Тот, равнодушно пожав плечами, пообещал больше так не делать. Всё равно, дескать, больше ничего интересного обнаружить не удастся. Он просто хотел узнать, как животные устроены внутри. Так себе устройство оказалось.
В тот же день Джон подумал, что давно не заглядывал к Бену на площадку – и заглянул. Там он нашёл новые механизмы. Уродливые, колченогие, сработанные из дерева звери гонялись за столь же уродливыми, будто из похмельного сна вылетевшими деревянными птицами. Все они двигались кругами, в воздухе стоял заунывный ритмичный скрип. Джон немного постоял, наблюдая отвратительную неживую жизнь. Потом его передёрнуло, и он торопливо ушёл прочь.
Ещё странности? Бен рос очень замкнутым. Всё больше отдалялся от родителей, с тех пор как понял, что те не в состоянии постичь секреты его машин. Завёл обычай часами сидеть на берегу океана, вглядываясь в горизонт. Можно было подойти к нему вплотную и окликнуть – Бен отзывался лишь с третьего-четвёртого раза.
А привычка бормотать под нос! Он постоянно разговаривал с воображаемыми приятелями,
Нет, ничего такого, конечно. Одинокий пацан. Видит с малых лет только папу с мамой. Вот и выдумал себе друзей.
Но дать такому божественные силы?..
И потом, никакие божественные силы не защитят мальчика от смерти. Ну, то есть с гарантией. Он по-прежнему сможет утонуть в океане. Разбиться, упав с пальмы. Истечь кровью, поранившись об острую раковину. Разве только болеть не будет. Есть, правда, шанс, что у него появятся способности, которые смогут при случае выручить из беды… Нет, слишком велик риск.
Джил просила – снова и снова.
Джон не собирался уступать.
И, конечно же, в итоге уступил.
Он ведь тоже помнил тот шторм. Помнил, как побежал со всех ног к берегу. Как увидел между двумя огромными волнами облепленную мокрыми волосами детскую голову – а в следующую секунду Бен скрылся из вида. Джон хотел бы это всё забыть. Но помнил.
И ещё он хотел стать ближе к сыну. Брать его с собой в Разрыв, учить обращаться с заключённой в теле энергией. Мечтал: вдруг мальчик тоже научится видеть ауры, читать мысли. Это же так красиво – когда над головой светится аура…
На четырнадцатый день рождения Бен получил самый главный подарок в жизни.
Джону удалось повторить ритуал. Всё прошло, как надо: тьма ночного Разрыва, кровь, огненный поток парцел. В огне родился новый бог, совсем юный, бог-подросток с ломким голосом и пушком над верхней губой. Джон вышел из Разрыва вместе с сыном. Уколол его палец ножом, убедился, что кровь течёт белая, и решил, что всё сделал правильно. Он был совершенно счастлив в ту ночь.
Джил тоже была счастлива.
Трудно сказать, что чувствовал Бен, потому что он ничего о своих чувствах не сказал. Он вообще хранил молчание – до самого утра, когда Джон и Джил в первый раз поделились с ним пневмой и легли спать.
Проснувшись ближе к вечеру, они не нашли Бена на острове.
Мальчик исчез. Исчезли также несколько книг, запас одежды и кое-что из продуктов, поэтому родителям сразу стало ясно: сын не погиб, а ушёл из дома. Ушёл, воспользовавшись только что приобретённым умением, доступным любому богу – умением ходить между мирами. Ушёл на поиски знаний, приключений, новой жизни.
Попросту говоря, сбежал.
VIII
Многие считают главным злодеянием Основателя то, что он извратил человеческую природу и вложил разрушительные силы в руки недостойных. Немало и тех, кто проклинает его за слабость: не сумел, дескать, остановить начавшиеся войны и катаклизмы. Но, как ни странно, некоторые личности больше всего винят его в том, что полвека назад он бесследно исчез и больше не появлялся ни на одной из планет – тогда как населявшие их люди продолжали вырождаться и погрязать в бедствиях. Раньше такая точка зрения меня изрядно забавляла. Это, думал я, всё равно как если бы овцы гневались, что волк больше не режет их стадо. Хотите вернуть того, кто всем испортил жизнь? Кушайте больше рыбы: говорят, она улучшает память.