Воля вольная
Шрифт:
Парни неумело, с наушниками в ушах и широко расставив ноги, мучили топором сухой нетолстый ствол, потом так же зажигали костер. Вымазались и вымокли в снегу — все не загоралось. Капитан разложил жареную рыбу, налил водку в кружки и молча смотрел на их мучения.
Выпили, грелись у огня, закусывали, Семихватский налил еще. Глядели, как на открытую марь падает снег. Дорога огибала озеро левым берегом, дальше лезла в хребет и вместе с ним исчезала в снежном небе.
— Товарищ капитан, а мы кого-то выслеживаем? — Семен сидел на корточках,
— Да тут товарищ один … — Семихватский задумался, подбирая слова, — пошалил, в общем, слегка и убёг к себе на участок соболей ловить. Надо бы его призвать к порядку.
— В смысле? Задержать?
— Посмотрим на его поведение…
— А что он сделал?
— Икру вез браконьерскую, несколько тонн… — Семихватский говорил негромко, покуривая в огонь. — Останавливали его для проверки, он не подчинился, сбил уазик, пострелял… Годиков на восемь-десять наделал, думаю. — Капитан бросил бычок в костер и поднялся.
— Так вы его в одиночку собирались… я не знаю, что… арестовывать, связывать… что? — Андрей был явно под впечатлением. — А если он не захочет сдаваться?
— Выбора у него нет. Вчера московский ОМОН прибыл, они не будут церемониться. Поэтому… лучше по-свойски порешать. А нет… так нет. — Василий встал. — Жратву соберите.
Он подошел к капоту, попробовал его открыть, но тот был герметично, для плаванья, закручен и нужны были ключи, рукой потрогал — не слишком ли горяч двигатель — непонятно было. Полез в кабину. Ребята сзади складывали все в кунг.
— Я тебе говорю, мужик абсолютно крутой. Я про него слышал. Он тут основной! — шептал Андрей Семену, засовывая полбутылки водки в карман.
— Да что, я не вижу… ты на руки его посмотри! — сказал Семен в восхищении и ухватился за тягач, чтобы не упасть.
— Ну, как две моих! Ты что сквасился?
— Не, нормально, дай я у окошка сяду…
Залезли в кабину. Поехали. В головах от водки было весело, на душе легко, снег временами валил крупными хлопьями, но дорогу было видно хорошо. Вездеход пёр по снежной целине, разбрасывая снега.
— Бразды пушистые взрывая… — Андрей распахнул руки, как крылья, достал водку из кармана, протянул водителю.
Капитан убавил ход, кивнул на кружку, лежащую под стеклом. Выпили. Закурили.
— Как мы его найдем? — опять спросил Семен.
Семихватский помолчал прежде, чем отвечать.
— Все сделаем спокойно — тягач этот его, он по следам узнает, участок тоже его, пару зимовеек спалим — сам явится воевать за свое добро.
— Спалим, вы сказали?
— Ну! — нахмурился Семихватский.
Студенты помолчали, обдумывая.
— А если он не захочет сдаваться? — спросил Семен.
— Надо будет объяснить хорошо.
— А… он здоровый? — Андрей развел руки на ширину плеч.
— Нормальный…
— Одному? Вы же один ехали —
— Так, — капитан хмыкнул довольно, — меняем пластинку. Обо всем заранее думать, мозгов не хватит.
— У нас в Питере милиция толпой наваливается. Им инструкция запрещает по одному ходить, — не унимался Семен.
— О-о! Товарищ капитан, вы попали, Сеня у нас правозащитник, он с ментами постоянно в разборках. Наши права защищает.
— Наши права — это и права ментов тоже… — Семен был серьезен.
Капитан глянул на Семена, помолчал, потом заговорил:
— Есть тут у нас один местный правозащитник. Книжек, да Интернета начитался… Сам, по-моему, не знал, чего хочет… А писал кругом! Мы с ним иногда философствовали! — улыбнулся капитан. — Знаешь, как я с ним разобрался? Взял с собой в рейд на неделю в тайгу — он так охренел от этой вот жизни, что уж больше года молчит. Книжку, говорит, пишет о браконьерах. В этом году снова с нами ездил.
— И что? — не понял Семен.
— Ничего… — небрежно бросил капитан, обруливая большой камень, засыпанный снегом и наддавая газу. — Что ты о моей жизни знаешь, Сеня, чтобы мои права защищать?
— Ну как? Есть же общие какие-то моменты…
— Общие? — Семихватский повернул голову в сторону Семена. — А общие штаны, одного размера, не хотите на всех пошить? А? Неудобно будет? А с правами можно? Что-то я тут не пойму! Может, вы защищаете право толпы быть слабыми? А если я такой вот родился?! Мне и права моего размера определены. И если я могу быть сильным, то мне в падлу быть слабым!
— Ну это известная точка зрения…
— Короче, так скажу тебе Сеня… ты, наверное, думаешь, что делаешь хорошее дело для других людей? Так же? — Капитан задумался, подбирая слова, потом нахмурился. — Что за конструкцию вы сооружаете, сами-то хоть понимаете? Не знаю… не хотел бы я жить в таком полудохлом мире…
— А бывали у вас по-настоящему опасные случаи? — Андрей сидел неудобно, тягач качало, он все время пытался ухватиться за какие-то рычажки рядом с собой, но опасливо отдергивал руки и хватался за ручку над головой, в крышке люка.
— Бывали, наверное, — ответил капитан вполне правдиво.
— А стреляли в вас?
— Стреляли, — чуть помедлив, снисходительно соврал Семихватский.
Снега добавилось, видно стало хуже, горы вокруг скрылись за метелью. Семихватский подъехал к какой-то речке, остановился, достал карту, включил навигатор и положил его на крышу. Он не первый раз определял координаты, и получалось, что они движутся по верху отрога почти строго на запад. А должны были на юго-юго-запад, и не подниматься, а давно уже спускаться с перевала. От зимовья они проехали километров пятьдесят. Возвращаться и искать другую дорогу? Капитан Семихватский, как буль-терьер, обратного хода не знал.