Вопросы
Шрифт:
– Но ты же… ты воспитаешь его по-другому, – заспорила Илона.
– Где? В «Фортуне»? В столице? Везде сеть. Рига – ее владелец. Здесь не может быть по-другому…
– Ты сумасшедшая! Бред несешь!
Таня покачала головой.
– Пойдем, я замерзла. Знаю, что детей от Риги я рожать не буду. Буду предохраняться – сама, буду аборты делать. Я видела, как он убивает. Если бы это не на моих глазах было, но я это видела – как он разламывал лицевые кости одним ударом, как стрелял и мозги текли по стенам. После этого я
Илона засеменила к дому.
– Не знаю, чего ты хочешь. Вот я родила от Выготцева – и никого другого не ждала.
Таня заулыбалась.
– И он был очень хорошим отцом. И по-своему хорошим мужем.
– Ну, тебе ли не знать, каким мужем он был! – поддела Илона. – А Рига любит тебя. Это всем известно.
– Любит. Он и убьет меня потому, что любит. Убьет – от любви.
– Что-то мне кажется, не конца тебя в дурке полечили! – сорвалась Илона. – А я, знаешь, сколько лет я локти себе кусаю? Знаешь, как я люблю его?! Так, что в подушку рыдаю, как школьница!
– Кого любишь? – не поняла Таня.
Обе остановились у отеля и посмотрели друг на друга.
– Ригу?
– Ригу. Еще с тех пор, как он впервые к нам зашел – в карты играть. Фокусы показывал. Выготцев тогда хохотал, как сумасшедший.
– С тех пор?
Таня была очень удивлена.
– Так почему же ты никогда… не пыталась?
– Да я его на десять лет старше! – с болью бросила Илона.
– Ну и что? Что такое десять лет? Ты сейчас попробуй!
Таня предупредила ее растерянный взгляд:
– Я же не ревную его. Если ты его хочешь, Лона… я же не против.
– Да ты что?! Я просто тебе сказала... Думала, ты давно в курсе.
Таня пожала плечами. Только теперь объяснила себе все расспросы Илоны и ее постоянный интерес к их личной жизни.
Обе одновременно оглянулись и заметили в конце аллеи Ригу, который приближался к отелю. Полупрозрачный контур на фоне заснеженного побережья невольно приковывал взгляды. Вдруг Таня почувствовала гордость. Она теперь не была унижена перед Илоной, она перестала быть бесправной гувернанткой в доме ее мужа, более того – теперь Илона, едва ли не со слезами на глазах, просила, как милости, внимания Риги.
Он подошел – кивнул Илоне, обнял Таню и поцеловал в губы. И она обняла его и улыбнулась подруге.
– Пойдем с нами чай пить?
– Чай? Нет, я домой.
– Дети ждут?
– Да, дети.
Рига вдруг пригляделся к злой и растерянной Илоне и брякнул:
– А ты, Илонка, сдаешь. При старике такая дама была – хоть куда. А теперь – куда?
– Куда и раньше.
Рига засмеялся, увлек Таню к «Фортуне», она на ходу махнула Илоне рукой. Та посмотрела им вслед взглядом безумной кошки, навсегда лишенной своей весны.
В гостиной Таня невольно залюбовалась Ригой, словно увидела его в первый раз –
– Что-то случилось? – Рига поймал ее улыбающийся взгляд.
– Нет. Просто любуюсь.
– Мной?
– Ты очень красивый.
Рига посмотрел настороженно.
– Ничего не случилось?
– Нет.
– Как себя чувствует Илона?
– Она тебя хочет.
– Меня? Илона? Эта старая кляча?
– Она не старая.
– У нее дети старше меня.
– Кольке только десять.
– Трахнуть ее?
– А ты смог бы?
– Почему нет? Она неплохо выглядит. И она должна быть горячей: у нее быстрые реакции. Она подвижна и, наверное, будет активна в постели. У нее тонкие губы, но – с ее хваткой – думаю, она классно исполняет минет. У старика, небось, не вставал без минета, а? Не помнишь?
– Не помню, – Таня покачала головой.
Не могла понять, к чему Рига говорит все это – с целью обидеть ее, или завести, или вызвать ее ревность.
– Так что, на счет Илоны, я подумаю.
– Не надо. Мне это не нравится! – решила Таня. – Не хочу снова делить с ней мужчину.
Рига заулыбался.
– В таком случае, тебе придется что-то предпринять. И немедленно.
– Я предприму…
Кажется, в этот момент Таня хотела только одного – почувствовать до конца свою победу над Илоной. Но с другой стороны… неизвестно еще, кто из них был больше наказан этой победой. Как только Таня намекнула Риге, что устала и хочет спать, он предупредил почти серьезно:
– Пойду к Илоне.
Было весело. И не очень весело. Словно сама над собой смеялась, над своим фальшивым счастьем.
После неожиданного признания Илоны отношения между Таней и Ригой стали спокойнее и ровнее. По крайней мере, обычные разговоры перестали провисать и разрываться на части. В то же время Таня вспомнила житейскую мудрость: никогда не возвращаться к прежнему любовнику. Уже знакомая ей усталость от ежедневной, требовательной близости с Ригой стала охватывать ее тело и сознание.
Она невольно стала сторониться его – больше времени проводила с редкими гостями, пересмотрела в кинозале все новые фильмы, и в результате несколько раз Рига ночевал один, раскинувшись на их огромном семейном ложе.
На Рождество съехались «близкие» – люди, у которых не было других родных и другого дома, только Рига и «Фортуна». Из столицы приехал Макс, оставив дела на Смолина, с Запада явился Василь по кличке Поляк, представитель Риги во Львове, от «Фортуны» был Руст. Остальных Таня знала плохо, но все улыбались, целовали ее в щеки и дарили подарки. Очень дорогие подарки.