Вор из шкатулки архимага
Шрифт:
— Ясон, что ты скрываешь? Ты же прекрасно знаешь, мне лучше сказать сразу, здесь, чем в пыточной.
Он швырнул бумаги на стол — с десяток полетели на деревянный пол, — и подскочил с места.
— Вы не будете меня пытать! Я лучший и — заметьте — единственный артефактор!
— Был лучшим. Источник скоро погаснет. И ты станешь окончательно никому не нужен. Магия умрет. Понимаешь? Давай рассказывай, если не хочешь, чтобы я забрался в твой череп и перебирал грязное белье в поисках нужных воспоминаний.
С меня дня
Артефактора била дрожь.
— Думаю, от тебя будет больше толку, если я засуну твою душу в нового воина. Так и быть, я тебе предоставлю выбор как награду за долгую службу. Кем ты хочешь стать? Крылья хочешь? Или тебя оставить без конечностей? Будешь ползать и шипеть.
Я достал из кармана шкатулку и принялся вертеть в руке, разглядывая остроугольный символ на черной крышке.
— Ее Величество…
Шкатулка перестала вертеться. Я уставился на артефактора. Бледный, осунувшийся, дрожащий. Стал похож на старика при смерти, у которого я недавно вытащил душу.
Ясон смотрел в пол и трясущейся рукой зализывал волосы.
— Королева… в общем… заходила ко мне перед вами. Приказала втайне от вас починить Кринтару и зарядить от источника.
Что?! Втайне от меня? Окончательно тронулась рассудком?
Последний год Натерсия меня все сильнее настораживает. Конечно, с пятнадцати до двадцати лет она создавала лишь видимость королевы, Эклером заправлял Совет — на него я легко влиял. Потом набралась ума, заслужила уважение Совета, стала отдавать им приказы. И осмелела до такой степени, что собирается провернуть что-то за моей спиной?!
Не зря я прятал Кринтару десять лет. Но зря слегка сломал, когда вернулся с иномирянкой в Эклер, а не разбил вдребезги!
Но зато теперь выплывут хитрые замыслы Натерсии. Не для того ли она согласилась на подозрительный ритуал, чтобы я достал из тайника Кринтару?
— Милорд, я… Честно, собирался вам рассказать! Я ведь поклялся служить только вам! Но Ее Величество так… убедительно выражалась, что я не нашелся, как ей отказать. Хотел посоветоваться с вами и… Но она просила вам не говорить.
— Выполняй приказ. Это все, что тебя волновало?
— Да, да, милорд, — Ясон лихорадочно закивал. От радости и облегчения морщины, казалось, на его лице немного разгладились. Напряженные плечи опустились. Рано радуется.
Я пошел к столу, раскидывая воздушной волной бумаги из-под ног.
— Ты ей поведал, как пользоваться Кринтарой, да?
Артефактор застыл. Не моргал. Не дышал. Будто в статую превратился с содрогающимся сердцем.
— Ты ей выболтал то, что я просил держать за зубами? Пожалуй, заставить тебя ползать в следующей жизни слишком легкое наказание.
— Она мне угрожала! — Взорвался Ясон, слюна полетела на разбросанные
— Натерсия никогда не опускается до угроз. Что она тебе пообещала? Зачем ей артефакт?!
Его глаза наполнились слезами, губы скривились.
— Молю вас, лучше убейте.
Глава 9. Туман
В пещеру я ввалился без сил, швырнул под стену охапку дров и пойманные рыбехи, а затем распластался на прохладном камне, тяжело дыша. Мышцы болели яро!
Зато ничего не шевелилось в штанах. Еще раз начнет командовать, отрублю. Мне человеческое тело даром не сдалось.
Но а увечье не перекочует на драконово обличье? Лучше не трогать, да? И… ее, Сияну, не трогать. Ибо все связано. Я вправду чокнулся. Она, маленькая, хрупкая, вкусная, нежная, да я ее сломаю!
Опять тесно ниже пояса. Паскудство! Я перевернулся на живот. Если Сияна сейчас подойдет, прикинусь мертвым.
Но она не подходила. Слишком тихо... Уснула?
Или ушла? Вглубь пещеры! Вот дурень бескрылый я!
Я подскочил, всмотрелся в темноту и принюхался. Ее запах то ли мерещился, то ли таял в воздухе. Я зажег браслет — и тусклый свет выхватил из тьмы силуэт. Сияна лежала под стеной, растрепанные волосы скрывали лицо.
Облегченно вздохнув, я оступился — усталость снова на меня накинулась. Как пьяный, я доковылял до леди и упал на колени.
Кожу рук покалывало, я сжал кулаки. Ну же… я вырубил коротким кинжалом два десятка деревьев и, оставив тросы отдыхать, вручную поймал рыбу! И, выходит, не прогнал из себя дикого зверя.
Это не я, это кто-то чужой.
Кто-то чужой рвал, выкручивал, жжег меня внутри. Кто-то яд прыснул в вены. Но именно мне стало душно, и моя рука легла на ее бедро.
Да что за одурь меня сцапала?! Чем дальше, тем хуже… Что такого в том, что одна кожа прикоснулась к другой? Разумеется, одежда мешала. Но хотя бы через эту преграду можно? Пока леди спит, я прилягу рядом и прижму ее к себе — ей ведь холодно, да?
А мне жарко, словно я нырнул в печку. Для чего мне одному столько жара? Им нужно делиться.
Разве я не собирался не лапать? Еще как! Катись оно лесом, мне срочно нужно ее согреть.
Тело ломило от натуги, но я медленно наклонился над ней. Могу я хоть в этом победить себя? Не быть диким.
Куда там… Чем ближе, тем хуже… Всему виной запах, самый сладкий и вкусный он под ухом, где щекочут нос ее волосы, где дивно нежная кожа.
Очень бережно я поднял на пальце прядь волос, которая скрывала шею. На темном подбородке блеснули звезды.
На миг я обмер.
Маска! Я откинул волосы с лица Сияны. Среди звезд вились белые узоры по иссиня-фиолетовой коже, ресницы дрожали, а глазные яблоки двигались под тонкими веками. Схватив леди за плечи, я с силой встряхнул.