Воробышек. История «дорогой мамочки»
Шрифт:
Глава четвёртая
О том, как Воробышек училась стрелять, ругалась с легатом-прим, а также о начале военного переворота в Республике.
Утром была обычная пробежка с консулом по полосе препятствий. А потом меня заперли в каюте. Приставили охрану. Из преторианцев! Выходить разрешается только с консулом или легатом Вителлием. Обиделась. Сижу делаю гобелены. Как в рыцарских романах! Конечно, с помощью автомата-ателье, это проще намного, но я тщательно прорабатываю каждый ряд рисунка… Начинаю чувствовать себя женой крестоносца, ожидающей мужа и господина из далёкого похода…
Когда совсем
Занялась ковроткачеством. Вспомнила про шёлковые ковры – гордость Востока. Сижу развлекаюсь. Продумав рисунок, прежде ковра сделала себе восточную одежду: шальвары, тонкую рубашку, кафтан длиной чуть выше колена, с высоким воротником и длинными рукавами. Всё шёлковое. Сделала шитую золотом тюбетейку. Заплела две косы. Задумалась… Что-то я забыла… О! Сделала чадру, закрывающую лицо до самых глаз. Глаза подвела сурьмой. Красота! Пришлось сделать ещё и туфельки с загнутыми носками и бубенчиками в каблучках. Оделась по-восточному, тку ковёр.
– Красота! Осталось только танец живота выучить… Привет, кариссима.
Подпрыгиваю от неожиданности. Начинаю злиться. Следов от ремня уже не видно, но память… Не прощу!
– Приветствую благородного Вителлия. Дверь прямо за твоей спиной.
– Неласковая ты, кариссима. Негостеприимная.
Задохнулась от негодования. Стоит как ни в чём не бывало, улыбается насмешливо…
– Я не заключала контракт на оказание гостеприимства представителям Вооружённых Сил Республики.
– Это дело поправимое.
Насторожилась… От легата-прим можно ждать абсолютно всего…
– Обед готов?
– Пять минут. А консул, он…
– Моего общества тебе недостаточно, кариссима?
Веселится. Улыбка вспыхивает и гаснет. Чтобы опять вспыхнуть. Глаза искрятся шальным блеском. Наверное, близится «час ноль». Кажется, так называется начало отсчёта… Становится тревожно. Собираю на стол. Ставлю два прибора: надеюсь, консул всё-таки появится. Супницу у меня легат забрал, а наконец-то пришедший консул вообще позволил только приправы принести. И салфетки. Заботливый. Ушла к себе, оставив дверь в гостиную приотворённой. Вдруг что-нибудь понадобится…
– Ты вчера переусердствовал, Люк.
– Вообще-то, я старался не попортить кожу. Не получилось?
– Получилось. Но пришлось мазь накладывать. Мягче нельзя было?
– А ты как думаешь? Мне надо, чтобы твоя девочка успела усвоить правила поведения. Пока я могу быть добрым с ней. Когда она останется без защиты, я буду обязан реагировать адекватно.
Добрым! Нет, я не подслушиваю… Ни в коем случае! Просто случайно рассыпала возле двери коробочку с душистыми листьями. И тщательно их собираю.
– Ты оставишь её себе?
Вот тут я вся обратилась в слух…
– Я думал, это не обсуждается, Марк. Она мать моего сына.
– Хорошо…
– Довольно о конкубине. Операция началась, Марк.
– Прогнозы оправдались?
Устав собирать листья поштучно, я сгребла их все горсткой. Сложила в коробку. И уселась с нею в руках на свежесотканный ковёр. «Не обсуждается…» Надо искать координаты мира Зигги. Если гора не идёт к Магомету, то Магомет идёт к горе. Провожу консула и сбегу. Если «добрый» легат меня высек, то страшно подумать об «адекватной» реакции.
– Кариссима, на выход!
Легат-прим заглянул в мою комнату, весело сощурился при виде меня, сидящей на ковре…
– Переоденься, – повернулся к консулу. – Мы на стрельбище, Марк. Через три часа выдвигаемся.
– Благородный Вителлий позволит задать ему вопрос?
– Нет. Марш переодеваться!
От командного голоса меня подбросило в воздух. Очнулась в гардеробной, босиком в одном нижнем белье и с комбезом в руках. Легат и не подумал выйти из моей гостиной. Он что? Уже считает меня своей собственностью? Ценным имуществом? Вспомнила его фразу «Твой долг – рожать здоровых детей»… И меня как будто обварило изнутри. Они наверняка договорились об усыновлении заранее. Легко прикинуть остающиеся каждому годы. И Луций Вителлий Север решил держать мать своего сына при себе. Рожать для него братьев. Конечно, это очень рационально, чтобы не травмировать ребёнка мыслями о том, что его мать используют для «улучшения породы». Меня встречали на выходе из портальной станции. Легат-прим сказал благородному Флавию, что всё было просчитано. Задумалась: что было бы, если б консул не отправился меня забирать? В резервацию я вряд ли бы попала… А теперь меня нет ни в одном списке…
Наверное, надо быть благодарной легату за такую заботливость, проявленную к моему ребёнку. Только почему-то очень обидно. Подумала, что и Зигги тоже просчитал при виде меня, что я буду подходящей баронессой… Нет в жизни счастья…
– Кариссима, ты уснула?
Поворачиваюсь на голос. Даже не подпрыгнув! Привыкаю? Легат стоит на пороге, вежливо и холодно меня разглядывает. А я не одета, между прочим! На мне только трусики и спортивный бюстгальтер. Хорошо, хоть их успела нацепить!
– Благородный Вителлий, я переодеваюсь!
Устыдится или нет? И глазом не повёл!
– Кариссима, ты уже минут десять стоишь, держа в руках одежду. Помочь?
Он что?! Десять минут меня рассматривал?! С возмущением смотрю на оскотинившегося военного.
– А раньше легат-прим не мог меня окликнуть?
– И лишить себя такого зрелища? У тебя три минуты, кариссима. Через три минуты пойдёшь в чём есть.
Быстро запихиваю себя в комбез. Надев носочки и шнуруя берцы, задумалась: не знакомы ли, случайно, легат Вителлий и барон Зигмунд? Теми же словами меня подгонял Зигги после брачной ночи. Как давно это было! Столько событий произошло после моего возвращения, что моя жизнь в баронствах кажется далёкой и всё менее реальной.