Воробышек. История «дорогой мамочки»
Шрифт:
Приземлились мы очень аккуратно. Я успела снова обуться. И повел меня консул за ручку в здание Сената. Зачем? Чтобы сенаторов позлить видом «дорогой мамочки»? Надо спросить у легата-прим насчёт гражданства. Или он так и оставит нас имуществом государства?
Глава пятая
О «Манифесте о гражданстве», встрече с другом детства, а также о судьбе, ожидающей сенаторов Республики, и о требованиях легата-прим к внешнему виду Воробышка.
Стою в шаге за консулом, рассматриваю сенаторов. Вежливо улыбаюсь в ответ на еле заметный кивок сенатора Мария. Хорошо, что они с благородной
– Зачем ты привёл сюда чистокровную, консул Флавий?
– Это всё, о чём ты хочешь спросить, сенатор?
– Ты ничего не добьёшься, консул. Ни-че-го! Тебя не поддержат. Бери свою конкубину и уезжай отдыхать. «Прекрасный год» надо провести в радости.
Благородный Флавий молча, с лёгкой улыбкой слушает сенатора Мария. Экраны на стенах не дают упустить ни малейшей детали. Остальные сенаторы безмолвствуют.
– Объявлено военное положение, сенатор. Когда в столице и пригородах ведутся боевые действия, мне не надо спрашивать у сената одобрения мер, предпринятых для стабилизации обстановки и защиты мирного населения.
Ох!.. Лица сенаторов после столь любезного пояснения консула Флавия надо видеть… Интересно, кто планировал операцию? Что-то мне говорит о том, что автора этой наглой выходки я знаю.
– Блестяще! Начать боевые действия и объявить их причиной военного положения… Вполне в стиле легата-прим. Как же это он тебя одного сюда отпустил? Или конкубина контролирует твоё поведение, консул?
Вежливая улыбка на лице консула не дрогнула. Наоборот, стала ещё любезнее:
– Отправляйтесь по домам, сенаторы. Вас проводят. Чтобы вы, не дай Бог, не заблудились…
И тут же в зале появились легионеры. Сенаторы, сохраняя надменный вид, двинулись к выходу из зала. Молодцы! Это надо уметь: идти под конвоем, как в сопровождении почётного эскорта. Уважаю!
Консул, подождав пока всех выведут из зала, тяжело опустился на стул. Я испугалась. Может, сказывается «прекрасный год»? Или… Что вызвало на лице благородного Флавия такую усталость? Подошла ближе, позволив притянуть себя вплотную…
– Вот так, Воробышек… Будем строить Империю. Легат Вителлий абсолютно прав: от болтунов ничего хорошего не дождаться. Тебе здесь не нравится? Отправить тебя в поместье?
– Я буду с тобой, благородный Флавий. Если это не обременительно для тебя.
– Я хочу, чтобы ты была рядом, Воробышек. Я уже говорил тебе. Посиди здесь примерно час. Потом вернёмся на базу. Не заскучаешь?
– Наверное, нет. Буду с народом новости смотреть.
Показала консулу глазами на экраны, на которых сейчас высвечивалась парадная лестница Сената. Он улыбнулся, поцеловал меня в макушку и вышел. А я с тремя преторианцами осталась ждать.
Ожидание было нескучным. Послушала заявление консула Флавия к народам Империи. Посмотрела присягу новоявленных герцогов свежеиспечённому Императору Марку. Поскольку все действующие лица военные, то действительно уложились в час. Легат-прим назначен консулом. Слава Богу, согласился! Но герцогство ему тоже всучили. Огромный кусок Империи на границе. Интересно…
И первое поручение герцогу Вителлию Северу: разобраться со злоупотреблениями в бывшей Республике. Разве это входит в компетенцию консула? Похоже, кто-то учёл исторический опыт… повторения мартовских ид не будет. Вот и славно!
«Манифест о гражданстве» приветствовался ликующим народом салютом из всех единиц стрелкового оружия. Поскольку служба в армии даёт гарантированную пенсию, то все малоимущие хотя бы минимальный срок, но отслужили. А вот бывшие сенаторы и многие из патрициев превратились из первых лиц Республики в жителей Империи. Без права голоса. Непонятно, чему так радуются новоявленные граждане Империи. Слово Императора – закон, и обсуждению не подлежит. Статус консула в армии перенесён в имперские масштабы.
Лично мой статус останется без изменений ещё лет семьдесят. По «Манифесту» женщина получает гражданство, только отслужив в армии или родив минимум двенадцать граждан Империи. Учитывая, что гражданином становится отслуживший в Вооружённых Силах Империи, мне надо ещё минимум десять детей. Если родятся мальчики. И когда самый младший завершит обязательный после Академии трёхлетний контракт, я стану гражданкой Империи. Блестящая перспектива!
С другой стороны: можно завербоваться в армию. Можно было бы, не будь я «дорогой мамочкой»! Евгенические законы никто не отменил. Их слегка уточнили. «Дорогая мамочка» может «остаться в семье». Если медицинские показания позволят…
Потребовать, что ли, от легата-прим жениться? Ага, так и заявить: «Только после свадьбы, дорогой! Иначе – ни-ни!» Неее, не буду требовать. Вдруг согласится? И что я буду делать? Если я уже замужем за бароном Зигмундом?.. Обещал Зигги меня найти… верить нельзя никому!
Пришёл мой конвой. То есть, личная охрана конкубины Императора Марка. Знакомые всё лица. Я, наверное, жутко им надоела! Вместо охраны Императора таскаться за «дорогой мамочкой». Его Императорское Величество Марк встретил меня в коридоре, легонько поцеловал в губы и попросил (!) погулять немного в парке. Мы скоро поедем. Уже совсем скоро. Ага… Я так и поняла. Пошла гулять в парке.
Посмотрела фонтаны, подержала руки под водой «счастливого». Прошлась по старой аллее, где деревья не только мне, но, наверное, и барону Витольду не удастся обхватить руками. Забрела в лабиринт из фигурно подстриженных кустов. Гуляю…
– Лямбда, это ты?! Привет! Ты счастливая девочка: только вспомнил о тебе, и вот она ты!
Поворачиваюсь, не веря ушам… Точно! Светлые волосы, растрёпанные раньше, сейчас подстрижены ежиком, расхлябанность сменилась безупречной выправкой, а глаза те же: с проказливыми чёртиками. И улыбка радостная и немного удивлённая, как в тот день, когда мы встретились по распределению. Отца двух моих детей я знаю с детства. Это с ним и ещё с несколькими ребятами мы устроили водяную ловушку для преподавателей. Ага, а потом были наказаны. До тринадцати лет нас учат вместе. Потом разделяют, и встретиться можно только случайно. По распределению. Или за пределами резервации.
– Сигма-два! – счастливо смеюсь. – Ты всё такой же! Ничуть не изменился!
– Не совсем… Как ты?
– Всё хорошо… лучше расскажи о себе.
– Ты получишь выборку из его личного дела, кариссима. Свободен, центурион.
Сигма-два салютует легату-прим, ой, то есть уже консулу, одновременно спрашивая меня одними губами: «кариссима?» Пожимаю плечами… а что отвечать?.. Друг моего детства уходит строевым шагом…
Заставляю себя повернуться к консулу Вителлию. Хочется тихонечко завыть… но… Не дождётесь!