Воробышек. История «дорогой мамочки»

Тигринья

Бегу за легатом Вителлием по коридорам базы, встречные ехидно улыбаются… Не похоже на готовность к перевороту… Никто не суетится, не бегает… Точнее, бегаем мы с легатом-прим. Но за три часа до «выдвижения» отправиться на стрельбище с чужой (пока!) конкубиной?! Или всё настолько уже обкатано, что нет нужды суетиться?

Еле-еле успела затормозить. А то бы врезалась в легата. Не хочу! Жить с одушевлённой вычислительной машиной? Не хочу! Хотя, скорее всего, отправит он меня в своё поместье и будет навещать раз в четыре года. Делать очередного ребёнка. Слёзы покатились по лицу… И мгновенно высохли от изучающего взгляда благородного Вителлия. Легат-прим пугает меня больше, чем барон Алек. Барон пропал. Не могу его дозваться с момента прибытия на базу… Посоветоваться не с кем!..

– Кариссима… Ты здорова?

– Да, благородный Вителлий, благодарю тебя.

– Ты странно ведёшь себя…

– Я беспокоюсь.

– У тебя нет никаких причин для беспокойства, кариссима. Абсолютно. На линию.

– Что?

– На линию.

– Приставил меня на исходный рубеж для стреляющих. Вручил импульсный пистолет. Показал, где мишень. Лучше бы, как стрелять показал!

– Кариссима… Я жду.

– Оно не стреляет! Не нажимается!

– С предохранителя сними.

– Я не знаю как!

– Дай сюда. За стол. Во-он в тот угол.

И целый час я разбирала и собирала импульсный пистолет. Похоже, легат-прим всё ещё не наигрался в солдатики… Зато на огневой рубеж я вышла, зная конструкцию оружия.

Стрелять оказалось неожиданно легко. Легат-прим даже уточнил: точно ли я никогда не стреляла из импульсного оружия. Повторила, что стреляла только из боевого лука. Задумчиво прикусил губу, потом прикоснулся к наручню и сказал:

– Оружейную мне. – Пауза, затем вопрос. – У нас есть боевые луки?.. А где-нибудь?.. Понятно. Нет, не надо.

– Я никогда не видел боевого лука. Для чего вас учат стрелять из него?

– Стрельба из лука развивает глазомер лучше, чем фехтование. В силу необходимости учёта дополнительных факторов. Ветер, влажность, температура… Всё это даёт искажение.

– Как-нибудь покажешь. О чём ты хотела спросить?

– У легата-прим есть легион?

Благородный Вителлий посмотрел на меня… И расхохотался:

– Кариссима… У меня компетентные заместители. Поэтому я могу тратить своё время на выяснение уровня охраны, необходимого для конкубины консула. Благородный Флавий желает взять тебя с собой. Но вопрос – возможно ли это, – он оставил на моё усмотрение.

– И что ты… Ой, то есть: какое решение принял легат-прим?

– Преторианцев будет достаточно. Не отходи далеко от консула, кариссима.

– А…

Я хотела спросить легата Вителлия, где будет он сам. Потом вспомнила… И потеряла дар речи.

– Кариссима, что тебя так возмутило? Нам пора.

– Ты пойдёшь в первом эшелоне. Я не спрашиваю. Я знаю.

– Со мной нельзя. Первый эшелон не для охраны «дорогих мамочек».

– Я не собираюсь с тобой! И меня не нужно охранять!

Коридор мгновенно опустел. А я не могу остановиться и продолжаю по нарастающей орать на Вителлия Севера по прозвищу Лютый:

– Ты пойдёшь в первом эшелоне! Ты забыл, что уже не одиночка! У тебя есть сын! Ты хочешь оставить его дважды сиротой?!

Легат-прим осторожно отцепляет мои пальцы от своего комбеза.

– Успокойся, кариссима. О нашем сыне позаботятся. Наши дети не остаются сиротами.

– Меня ты тоже передашь по принадлежности?!

Заливаясь слезами, ужасаюсь себе: откуда во мне это?! Легат Вителлий взбешённо рявкнул:

– С собой прикажу похоронить! Чтобы ты меня и в могиле доставала! Может, воскресну!

– Я не помешал? Люк?

Разъярённо смотрю на консула, легат, пользуясь тем, что я отвлеклась, испарился в боковом коридоре.

– Воробышек, выходим. Пожалуйста, выполняй все указания преторианцев.

Опять меня ведут за руку. Оружия не дали… Консул усадил меня в катер рядом с медотсеком и отправился в пилотскую кабину. Сижу. Попыталась рассмотреть, откуда мы взлетели… Так и не поняла. На поверхности планеты видны вспышки взрывов. Первый эшелон во главе с легатом-прим выгрызает дорогу для основных частей. Сенат уже много лет пользуется наёмными войсками. И сейчас наёмники отрабатывают свою плату… А я сижу, съёжившись в комочек, и успокаиваю себя: легат-прим воюет в первом эшелоне около шестидесяти лет. И до сих пор жив… Только в бытность консулом он наблюдал бой со стороны, давая указания легионам. Пусть благородный Флавий становится императором. Возможно, он предложит консульский титул легату-прим… А я выбью из легата согласие, если он будет упрямиться. Как страшно! Страшно потому, что я не понимаю ничего в том, что творится сейчас внизу…

Нас ощутимо тряхнуло. И ещё раз. Нащупали катер? Берут в пристрелочную вилку? Если выживу, попрошусь в Военную Академию. Хочется знать, от чего помирать придётся. Катер начал экстренное маневрирование. Меня пристегнули, предварительно надев какую-то упряжь. Сижу хлопаю глазами. Никто ничего не говорит. У консула под ногами путаться не хочется. Да и не пустят меня к нему. А к легату-прим не попасть. И злой он на меня…

Приземляемся. Точнее говоря, зависли над крышей какого-то здания. Меня вытащили, держа в середине плотной группы. Консул что? Всех своих преторианцев командировал на мою охрану?.. Привели в огромный зал. Панорамные экраны, мониторы, селекторная связь… Все очень деловые: приходят, докладывают, получают указания, уходят… Снуют как муравьи. А меня усадили в уголке, поближе к «кухне». Плюнула и начала готовить кофе на всех. Ага, и маленькие слойки с мясом. Забыла, как они называются. И пирожные на один укус. Преторианцы притащили стол, я выставляю свежеприготовленное и снова кидаюсь к автомату. Народ оголодал. Теперь, прежде чем уйти, все делают крюк к столу за глотком кофе, слойкой и пирожным.

Огорчилась, что не могу себе сделать фартук и наголовник. Хожу в комбезе, берцах и берете от Серых лордов. Форму, которую для меня без моей просьбы сделал автомат-ателье, я так и не надеваю. Не хочу! Особенно после сообщения консула о женщинах, работающих по контракту, помогая мужчинам сбросить напряжение. Хотя, я конкубина консула, – практически то же самое. Разница в том, что у меня не бывает других гостей.

В процессе метаний от автомата к столу продумываю меню обеда. Ведь будет же у них перерыв? Люди должны поесть. Полный офицерский обед – вещь, конечно, хорошая. Сытная. Но, просмотрев программы, решила, что разнообразие не повредит. Быстро сформировала заказ. С содроганием вспомнила, как нас учили готовить. Руками! Из натуральных продуктов! Начиная с ощипывания птицы. Туши крупных млекопитающих, к счастью, попадали к нам уже ошкуренными и разделанными на составляющие. Хотя шкуру снимать мы учились. Зачем? Не знаю.

Несомненная польза нашего многогранного обучения состоит в том, что я могу расписать технологию приготовления почти любого блюда и технологию любого рукоделия. Нас даже выжигать по дереву учили. Как шутили наши наставники: «не умеешь работать головой – работай руками». Потом серьёзным тоном пояснили, что иногда надо занять руки, чтобы освободить голову. Конечно, каждому своё. Готовить мне не нравилось, поэтому я, когда нервничаю, кидаюсь к автомату-ателье – делаю себе новый костюм от шляпки до туфель. А некоторые из девочек готовили на всех. Потому что в одиночку с этим изобилием было не справиться. Конечно, мы обменивались особенно удачными проектами. Поэтому у меня в памяти есть достаточно рецептов сложных в приготовлении блюд, а наши поварихи в состоянии создать себе праздничный наряд, не прибегая к помощи кутюрье.