Воробышек. История «дорогой мамочки»
Шрифт:
– Кариссима, надень украшения.
– Я не знаю какие.
Легат-прим прошёл без спроса в мой будуар, взял со столика шкатулку Флавиев, раскрыл и вытащил резной нефритовый комплект. Подошёл ко мне, и, видимо, вспомнив, как долго я пыталась справиться с застёжкой жемчужного колье, быстро надел на меня все эти побрякушки. За вычетом серёг. Уши я так и не проколола… Ещё раз обошёл вокруг меня, опять тяжело вздохнул.
– Всё так плохо? Может быть, мне надеть сари?
– Не надо. Я этого не перенесу! Я обещал твоему отцу не давить на тебя. Но если ты будешь демонстрировать мне обнажённые бока, я не выдержу. Увезу тебя в своё поместье, и пусть благородный Агриппа штурмует его силами курсантов и преподавателей Академии.
– Твоё поместье, Люк, я не взялся бы штурмовать даже силами спецподразделений. Благородная Агриппина, ты прекрасна.
– Мой Император…
Низко кланяюсь. И? Что дальше? А дальше мне протягивают руку и выводят в большую гостиную, полную офицеров, и передают в руки начальника Академии. Благородный Кассий Агриппа берёт меня за руку и говорит:
– Я передаю свою дочь тебе, мой Император. В присутствии десяти свободных граждан Империи.
Глава десятая
О том, как Воробышек добилась хорошего настроения своего отца, а также о дуэли Вителлия Севера и барона Алека, о попытке легата-прим добиться «брачного вечера» и очередной ссоре с ним Воробышка.
Хлопаю глазками… Мыслей никаких… Учуяв запах крови, поворачиваюсь: притащили в каюту Императора походный жертвенник, и режут на нём несчастное животное. А Император берёт меня за руку и отводит от… отца? – вероятно, всё-таки, да. Так мы что теперь? Женаты? Да… папуля в авторитете. Ой! Это значит, мои детёныши – внуки начальника Академии? Бедные дети! Интересный обряд: передали из рук в руки, свидетели свидетельствуют, жертва истекает кровью. Что характерно: о желании меня никто не спрашивает. Не хочу быть патрицианкой!
Император, держа меня за руку, принимает поздравления офицеров. Благородный Кассий Агриппа беседует с консулом Вителлием Севером. Замечаю Мария, стоящего у входной двери. Беспомощно улыбаюсь сыну…
– Воробышек, увидимся вечером.
Легко пожав мои пальцы, Император уходит. За ним каюту покидают офицеры, отдав мне военный поклон с прищёлкиванием каблуками. И нас осталось четверо: мой отец, консул Вителлий, мой первенец и я. Благородный Кассий Агриппа, взглянув на меня без одобрения, сказал консулу:
– Позаботься обучить её носить церемониальную одежду, Вителлий Север. Проводит Императора, закроешь в поместье. Пока не вытравишь из неё «дорогую мамочку», к людям не выпускай.
Начинаю злиться. Жила спокойно без родителей двадцать семь лет, и ещё десять раз по столько проживу! Легат-прим посмотрел на меня и спросил:
– Мой легат, может быть, твоей дочери просто не надевать церемониальную одежду?
– Ну… или так. Но на свадьбе и принимая поздравления с рождением детей, она должна быть одета как патрицианка. Допустим, брак можно заключить «по факту давности». Но это не освободит её от поздравлений с рождением детей. Повторяю, Вителлий Север: займись её воспитанием.
– А чем благородному Кассию Агриппе не угодили «дорогие мамочки»?
Вителлий Север смотрит на меня умоляюще, Марий подаёт какие-то знаки, но мне уже шлея под хвост попала:
– Все присутствующие рождены чистокровными матерями. Откуда такая непримиримость?
Не буду называть благородного Кассия Агриппу отцом! Не хочу. Ха! Я думала, что консул Вителлий ненавидит «дорогих мамочек»! Это я ещё с папулей не познакомилась!
Папуля окинул меня презрительным взглядом и отвернулся к легату-прим:
– Я сказал тебе своё мнение. И дал рекомендации, как следует поступить. Ты уже большой мальчик, Вителлий Север, разбирайся сам. Я выполнил то, что от меня требовалось, и умываю руки.
Смотрю на начальника Академии и удивляюсь: там, в Академии, он был добр ко мне. Что с ним сейчас? Мелькнула мысль: может быть, он голоден? Вот и рычит? Прикинула по времени, минимум четыре часа он не ел. Император и офицеры точно не сообразили накормить… Метнулась к автомату, заказала обед. Хорошо, что я от скуки занималась составлением меню. Когда уставала от ковров…
– Прошу благородного Кассия Агриппу простить мою неловкость. Твои замечания очень ценны для меня. Не откажись пообедать с нами… отец.
Всё-таки я это сказала! Быстро накрываю на стол. Папуля, собравшийся уходить, принюхался и задержался, милостиво кивнув. Ну… это же совсем другое дело! Консул Вителлий и Марий забрали у меня всю посуду, мне опять осталось только специи поставить на стол. Мужчины насыщаются, я грызу хлебец. Марий успевает ещё бегать забирать опустошённые тарелки и соусники и сбрасывать их в автомат.
– Чай, кофе? Что-нибудь покрепче?
– Чай. Черный. Без сахара.
– Вителлий Север пьёт кофе. Марий, а ты что будешь?
– А шоколад есть?
– Конечно.
Улыбаюсь первенцу. В десять лет ни чай, ни кофе не ценятся. Истинная ценность – шоколад. Детёнышу к горячему шоколаду заказываю блинчики с орехами, мужчинам – крохотные слойки и пирожные на один укус. Папуля начал улыбаться. Правильно говорят: бойся собаку сытую, а человека голодного. Сытый и довольный, отправился к выходу.
– Мне пора. Благодарю за обед. Не провожайте, я знаю дорогу, – и отдельно ко мне: – Я попрошу Юлию позаниматься с тобой, дочь. Выше нос, девочка.
Благородный Кассий Агриппа нас покинул. Консул Вителлий Север смотрит на меня с новым интересом.
– Кто бы мог подумать. Так просто… Я опасался, что ты не найдёшь общий язык со своим отцом, кариссима. Рядом с ним всё время патрицианки из лучших родов, поэтому у него завышенные требования к манерам. Взбесить отца, кариссима, тебе удалось буквально парой слов. К счастью, успокоился он беспрецедентно быстро. Всего-то и надо было накормить… Поразительно! Курсант Марий, ты можешь идти.