Воронежские страдания
Шрифт:
– Коля, – сказал Корженецкий в переговорное устройство, – у нас в городе есть такая гостиница – «Салют»?
– Имеется, Георгий Витальевич, – сразу ответил шофер, – это у вокзала, ну для этих... ну, приезжие, мешочники... Те, что на привокзальном рынке торгуют. А что надо?
– Вы слышали, Александр Борисович? – Корженецкий странным, недоверчивым взглядом уставился на него.
– Угу, – кивнул Турецкий. – Именно то, что нужно. Просто прекрасно. Вот там, вместе со своими коллегами, я и остановлюсь. Мне нет никакого смысла «отсвечивать» в вашем офисе или, скажем, на квартире. Понимаете, почему?
– Нет... – И недоумение, и разочарование – все сразу отразилось в скорбном взоре Корженецкого. Вот уж такого он никак не мог ни понять, ни принять.
– Потому что за вами, наверняка, установлено плотное наблюдение. А для чего, спросите? А для того, чтобы вы не делали глупостей, понятно? Киллер вам не верит. И правильно делает. Вы ж, и на самом деле, его обманываете, позвонив в Москву и встретив сегодня меня. Так зачем же усугублять? А ведь он обязательно сегодня же задаст вам такой вопрос: что вы делали в аэропорту и кого встречали? Что ответите, ну-ка? Но так, чтоб он вам безоговорочно поверил.
– Скажу... – неуверенно начал Корженецкий. – А что встречал своего бывшего следователя. Который мне жизнь в свое время спас. И что вы обещали мне рассказать про...
– Все не так. Абсолютный минус, – прервал его Турецкий. – Объясняю...
Лжекиллеры в Москве и Воронеже, понимал Турецкий, несомненно, поддерживают между собой постоянную связь. Поэтому, если в Москве у Щербатенко уже была встреча со «своим» и Николай Матвеевич вынужден был объяснять тому причину своей поездки в «Глорию», к Турецкому, то об этом уже известно и его партнеру в Воронеже. И тогда информация Корженецкого о встрече с тем же Турецким, но уже здесь, в городе, покажет тем, обоим, что их афера раскрыта. И, чем черт ни шутит, для поддержания, как говорится, собственной репутации, да и для сохранения своей тайны, своего инкогнито, они и в самом деле могут подстрелить одного из фигурантов, наплевав на потерянную часть гонорара. Второй фигурант в таком случае будет просто вынужден расплатиться уже с лихвой. Собственная жизнь и безопасность – дороже. Вот и ищи их потом...
– Я могу с известной долей уверенности утверждать, что еще какое-то, возможно и короткое, время буду для вашего киллера лицом неизвестным. Во всяком случае, я пробовал засечь «хвост», но его, кажется, не было, это хороший знак, хотя вашу достаточно заметную машину настоящему профессионалу слежки совсем нетрудно отпустить, а потом снова сесть «на хвост». Но, будем условно считать, что киллер дал маху. В чем, повторяю, сомневаюсь, такие проколы – для начинающих, чего нельзя сказать о вашем. Но, тем не менее, пока можете говорить, в случае острой необходимости конечно, что встречали покупателя, партнера, черта в ступе – кого угодно, но моя фамилия фигурировать категорически не должна. Если они обо мне узнают, то сразу сообразят – далеко не дураки! – что на них вышли, и тогда их действия для нас с вами могут стать, мягко говоря, непредсказуемыми. Это понятно?
Похоже, не очень. А вот это – плохо.
– Когда была последняя встреча? Или телефонный разговор с ним?
– Да вчера же. И аванс я вынужден был заплатить, я сказал, небольшой, не в нем дело...
«Пятьдесят тысяч долларов – конечно, фигня, – с юмором подумал Александр Борисович, – просто дома у Корженецкого на тот момент не оказалось большей суммы. Ах, какая жалость, или ах, какое счастье? Вопрос на засыпку... Но если, по большому счету, этот киллер не жлоб, он должен ограничиться этой суммой и немедленно скрыться с глаз, „быстрей, чем заяц от орла“, – пожалуй, лучше и не скажешь. И тогда Корженецкий спокойно может позабыть о своих терзаниях, ибо он сам и закрыл свой вопрос. А вот как в действительности сложится ситуация дальше – это будет видно уже сегодня, и тогда же станет ясен и характер киллера, то есть появится намек ответа на сакраментальный вопрос известного драматурга: а кто у нас муж?..
– И что, больше он вас ни разу не побеспокоил? По поводу фотографии, скажем?
– Нет, но телефоны я велел не занимать. Впрочем, ему известен номер моего мобильного телефона.
– Что ж, подождем. Скажите, а начальник вашей службы безопасности – он толковый мужик? Профи или случайный в системе?
– Бывший полковник ФСБ.
– Ну-у! – развел руками Турецкий и подумал, что этот вряд ли как-то связан с жуликами. – Вы ему передали мой совет относительно слежки?
– Знаете, Александр Борисович, – непонятно отчего поморщился Корженецкий, – после ваших уверений в том, что со мной ничего опасного не случится, я вам как-то поверил и не стал... ну, говорить. Чтоб не создавать в службе лишнего напряжения. Понимаете, всякого рода подобные дела – плохая реклама для нашего бизнеса. А теперь и вы говорите, что ничего не заметили. Так почему ж я должен сомневаться? Логично ведь?
– Очень логично, – вздохнул Турецкий.
– Ну вот... Так вы действительно не посетите наш офис? А как же тогда?..
– Я не закончил о вашем полковнике. Он вам докладывал о проделанных мероприятиях по организации вашей безопасности?
– А зачем? Это его работа. Он зарплату за это получает, вот и пусть старается, мне знать необязательно.
– Понял. А на связь можете его вызвать? Как его зовут?
– Разумеется, – ответил Корженецкий, доставая мобильник, – а зовут его Федором Симоновичем. Кротов – фамилия.
«Интересно, – подумал Турецкий, – имеет ли он какое-нибудь отношение к нашему Кротову – Алексею Петровичу? Вот был бы юмор: два полковника Кротова из одной конторы! Нет, наверное».
– Федор, – сказал Корженецкий в трубку, – вот тут Александр Борисович желает с тобой переговорить, – и протянул трубку Турецкому.
– Здравствуйте, Федор Симонович. Турецкий. Вам удобно ответить на парочку моих вопросов?
– Да, разумеется. Здравствуйте, слушаю вас, Александр Борисович, – голос был низкий и уверенный. Служба...
– Квартиру и офис, включая телефоны, за последние два-три дня часто проверяете?
– Утром и вечером, регулярно.
– Хорошо. А как насчет сопровождения?
– Между нами, – после почти незаметной паузы сказал отставной полковник, – хозяин не разрешает, имидж, понимаете ли... мы – люди простые.
– Ясно, ясно... Ну а сами-то... как?
– Александр Борисович, я понимаю смысл ваших вопросов. Скажу так: делаем все.
– И сейчас?
– И сейчас, – ответил полковник, и Турецкий услышал в его голосе нотку самодовольства.
– Молодцы, – коротко заключил Александр Борисович.
– Рад слышать. Еще вопросы?.. Если вы насчет... э-э, вчерашнего вечернего эпизода?..
– Нет, я же знаю, и на старуху бывает...
– Да, – вздохнул полковник, – что поделаешь... Век живи...
– Вы постарались, надеюсь, по поводу фиксации?
– А как же! И мобильный – под контролем.
– Я у вас не буду показываться. Без надобности. Выйду у городской прокуратуры, не сочтите за труд, пусть ребятки посмотрят.
– Будет сделано.