Воронежские страдания
Шрифт:
И все облегченно засмеялись. Посыпались вопросы и дополнительные предложения. И в конце концов общее совещание пришло к единому решению: начать прямо сейчас, а с телевидением договориться о возможной акции завтра с утра. И приготовить соответствующие материалы, подтверждающие это следственное мероприятие: согласие прокурора там и прочее. Но, вероятно, до этого и не дойдет...
– И последнее, ребятки, – с сожалением сказал Турецкий, – надо бы поскорее идентифицировать оружие. Это ж нам сразу все точки расставит. Нельзя объяснить эксперту такую примитивную истину, при всем нашем глубоком к нему уважении? А что, я думаю, в некотором отношении мы решили наши вопросы?
Собственно, на этом совещание и завершилось. Пошли работать.
Глава
Хитрый киллер
Филипп Агеев получил из рук Алевтины аккуратно расписанную для него программу действий. Прямо по пунктам: «а», «б» и так далее. Но это – частности, это – по ходу. А основное задание заключалось в том, чтобы не спускать глаз с клиента и четко фиксировать все его контакты.
Кроме того – это уже от Александра Борисовича, в порядке пожелания, что ли, – оснастить комнату клиента соответствующим «клоповником», и заодно поинтересоваться, кто проживает в соседних номерах. Ведь случается, что исполнитель пытается держать свой объект как можно ближе к себе. Ну, на всякий пожарный, как говорится...
Дела – максимум, на два дня, пока не решится вопрос в Воронеже. А там он, полагал Турецкий, должен был решиться быстро.
Но, в связи с этим, возникала и другая проблема.
Дело в том, что, шантажируя Щербатенко, с одной стороны, и Корженецкого – с другой, господа лжекиллеры – то, что их было не меньше двух, это ясно, и нельзя было исключить, что они могли при необходимости превратиться и в настоящих, гарантии от чего никто не давал! – уже фактически вынудили своих клиентов пойти на уголовное преступление. Потому что, как бы и чем бы, какими бы причинами клиенты потом ни оправдывали свои действия, но они все же «заказали» убийства друг друга. Один даже аванс выплатил, а второй близок к тому. Если тоже не отдал деньги, хотя вряд ли: у него сейчас такой суммы просто нет, а достать со своего, или чьего-то там еще, счета в швейцарском банке не так-то просто. Даже в идеальных условиях. А Щербатенко до этого момента пока очень далеко: не человеку, вчера покинувшему колонию после пятнадцатилетней отсидки, решать такие проблемы в одночасье. Да и не в кубышке деньги зарыты.
Значит, и киллеру, повязавшему своего клиента, волей-неволей придется ждать. Понимает же, что такова объективная реальность. И ее тоже учел Александр Борисович в беседе с Николаем Матвеевичем, когда элементарно успокаивал его. Стресс все-таки. Сидел человек, сидел, про все забыл, и вдруг – на тебе! И вспыхнувшая ненависть тут не помощница.
Вот, учитывая эти обстоятельства, и приступил Филипп Агеев к работе, не забывая при этом держать связь с Головановым, который пока мог, слава богу, справляться один. Но у Севы, помимо чисто охранных дел, имелись и другие проблемы, которые приходилось решать: агентство должно было платить сотрудникам зарплату, обновлять и покупать новейшую технику и прочее, и прочее. Ненавидел Голованов финансовые расчеты-пересчеты, но приходилось. Немного повезло с тем, что новая сотрудница что-то понимала в этих делах и частично разгрузила генерального директора. Но рвалась в сыщики, особенно когда рядом, фактически перед глазами, пример Сан Борисыча, как звали его свои.
А Сева тем временем проклинал собственного клиента, которому несомненно льстило, что рядом с ним постоянно находится этакий, почти двухметрового роста бодигард, невозмутимый, как скала, и подвижный, словно змея. Филя ни в какое сравнение, разумеется, не шел – со своей тщедушной внешне фигурой и «несчастными» ста семьюдесятью сантиметрами. Вот клиент и отпустил его охотно, поскольку, как говорится в старом анекдоте, это не фасон для невесты. Но ведь и Голованов не мог разорваться на две части, вот и приходилось им обоим вертеться, подключаясь по мере сил и к другим делам.
Остальные сотрудники тоже не били баклуши. Алексей Петрович Кротов находился в заграничной командировке – по линии секретной службы МВД, а
Ну и Николай Щербак с Володей Демидовым. Эти тоже чаще всего работали в паре, представляя, как и Сева с Филей, две противоположности – и внешне, и по характерам. А Макс не вылезал из-за своих компьютеров. Вот и вся команда, свободных нет.
Поэтому, рассматривая «поминальник» Турецкого, Филя прикидывал, понадобится ли теперь ему чья-то помощь. Вообще-то, для одного эпизода нужна, это то, что касалось установления подслушивающих устройств в номере Щербатенко. Мог бы, конечно, и сам, но был же в агентстве свой ас – Коля Щербак, который быстро проверил бы жилье также и на предмет других вмешательств со стороны. Наверняка озаботился киллер такого рода техникой, надо же ему знать, с кем разговаривает его клиент!
Один телефонный звонок, и последовал деловой ответ:
– Филя, назначь точное время, и я все сделаю.
На Николае с Володей «висело» давнее дело об исчезновении пожилого человека, и находились они за городом. Значит, надо было точно установить, когда Щербатенко не будет в номере, причем долго, а не пять-десять минут. И познакомиться с горничными.
Эти служащие гостиниц были весьма специфическим контингентом. В большинстве – народ пожилой, к пенсии прирабатывали. Молодежь шла неохотно, и только такая, для которой иная профессия и не светит. Но именно молодежь и, пожалуй, часть женщин среднего возраста горазды на всякие смешочки-интрижки с приезжими и гостями этих постояльцев. Старшие по возрасту чаще всего ненавидели как себя и свою беспокойную работу, так и клиентуру, и контакты с ними было устанавливать чрезвычайно сложно, если вообще возможно.
Тут необходимо отметить один существенный фактор в работе сыщика Агеева. Он, как и Сан Борисыч, весьма положительно оценивал женский пол, но, в отличие от коллеги, совсем не считал себя эстетом в этом вопросе и умел находить практически у любых женщин, кроме тупо ограниченных или зацикленных на ненависти к проклятым мужикам-погубителям, чувствительные струны, на коих можно было сыграть. Не обманывая при этом их надежд и не давая им повода для поползновений на свою личную жизнь.
Кадры, с которыми он столкнулся в гостинице, слегка повергли его в шок. Беда заключалась в том, что Турецкий просил прислать данные немедленно, от этого зависела его работа в Воронеже. Но горничная на этаже, где поселился Щербатенко, оказалась злой мегерой, которая просто не желала вступать ни в какие разговоры. Не знаю и знать не желаю, и каждое слово вбивалось с ненавистью в тупую башку никчемного посетителя. Не получилось контакта. Можно было подождать, когда появится другая смена, но время идет, и неизвестно, как посмотрит на знакомство новая горничная.
Филя предпринял попытку войти в контакт с администраторшей – полнотелой теткой со вспыхивающими от постоянного удивления глазами, но та была действительно так занята, что весь свой интерес быстро исчерпала, несколько раз бросив пристальный взгляд на Филиппа, так и не предоставив ему возможности доказать ей, что она сильно ошибается, считая, что он – «как все». И очень хорошо, что ему не повезло.
Откуда было знать Агееву, что конец минувшей ночи эта дамочка провела в номере соседа, интересовавшего Филиппа. И этот молодой человек из «спецслужб» – где ж устоять перед таким! – дорвавшийся до пышной дармовщинки, предложил администраторше такую стремительную и глубоко обоснованную программу, что она больше всего боялась, как бы под ней не сломалась дорогая деревянная кровать, а еще кусала угол подушки, чтобы не разбудить ненароком спящую гостиницу. Только Филиппа с его несомненными талантами ей и не хватало теперь. Но делать что-то надо было! И Филипп придумал-таки ход.