Восемь глав безумия. Проза. Дневники
Шрифт:
Таким образом, благодаря нашей исторической участи, люди, попавшие в кофейницу, выработали из себя не единичные типы, а „массы“, готовые на служение общему делу, общей гармонии и правде человеческих отношений. Причем, каждому в отдельности… ничего не нужно, и он может просуществовать кой-как, кой-как по части семейных, соседских, экономических отношений и удобств. Лично он перенесет всякую гадость просто из-за куска хлеба, оботрется после оплеухи и т. д.».
Откуда это? Кто это посмел сказать? Враг народа, злобный хулитель, антипатриот? Нет. Глеб Успенский в «Отрывках из записок Тяпушкина».
«Современники, страшно!» [102] (Гоголь).
Женщина. Трое детей. Не работает. Продает остатки вещей.
— Все время настаивают, чтобы я шла на работу. А что она мне дает? 300 руб., а с вычетом 200. Чем кормить троих детей, как одеться? Если бы я хоть была уверена, что куском хлеба и картошкой меня обеспечили.
Другая. Замуж вышла поздно. Воспитывала братьев и сестер. Долго ухаживал какой-то молодой человек. Не соглашалась.
— Потом
102
«Современники, страшно!» — Неточная цитата из «Выбранных мест из переписки с друзьями» Н. Гоголя. «Завещание»: «Но меня побуждает к тому другая, важнейшая причина: соотечественники! страшно!..» (Гоголь Н. В. Полн, собр. соч. Т. 8. М., 1952. С. 221.)
А Тоня молчит. В конце концов, она, приглашая меня, больше думала о своей корове, чем обо мне.
Катастрофическое отсутствие человека при многолюдстве. Провинция мистически ужасна, была, есть и будет. Когда же я перестану быть столь смешным и жалким игралищем судьбы? Иногда мне хочется бросить карты в лицо клиента, по-чеховски заплакать и сказать:
— Какого черта вам надо? Гадать я не умею, и провалитесь вы все в преисподнюю. Мне есть нужно.
Но я героически сдерживаю рискованный порыв и томлюсь и потею в усилиях угадать чужую убогую судьбу, строение чужой убогой души. Хотя в нашу эпоху нередко самым нищенским мирным характерам доставалась богатая катастрофами бурная судьба, и эти характеры с достойной удивления жизнецепкостью выкарабкивались из бушующего моря на самый мещанский берег. И, в сущности говоря, грозная судьба оставалась с носом: маленькие характеры сохраняли в полнейшей невинности свое ничтожество, или свое святое простодушие, как бы сказал Франс.
1/VI. Уже! Зима тянется, как волос по молоку, а лето пролетает, как… как атомная бомба.
Прочла 4-й том графа Игнатьева «Пятьдесят лет в строю» [103] , «Затемнение в Гретли» современника нашего, англичанина Пристли [104] и просмотрела «Огни» Анны Караваевой [105] . Два последних романа посвящены последней войне.
В обоих — тыл. У Караваевой, конечно, строит<ельст>во, у Пристли — борьба с шпионажем. Англичанин, безусловно, интереснее, но, грешным делом, кое в чем формалисты, по-видимому, были правы. Философия Пристли, его патриотизм, любовь к массам приклеены к обыкновеннейшему старому доброму детективному сюжету, как афиши к афишному столбу. Столб преобладает. Изменить кое-какие наименования, вместо «фашизм» написать: ловкий и зверский бандитизм, вместо фамилии «Нейлэнд» прочесть «Шерлок Холмс», и читатель ничего не заметит и ничего не потеряет.
103
Прочла 4-й том графа Игнатьева «Пятьдесят лет в строю»… — Четвертая книга мемуаров генерала Алексея Алексеевича Игнатьева (1877–1954) «Пятьдесят лет в строю» печаталась в журнале «Знамя» 1943 г. № 7/8 — 11/12.
104
…«Затмение в Гретли»… англичанина Пристли… — Джон Бойтон Пристли (1894–1984) — английский писатель. Роман «Затмение в Гретли» написан в 1942 г. (рус. пер. 1943 г.).
105
«Огни» Анны Караваевой. — Анна Александровна Караваева (1893–1979) — советская писательница. Роман «Огни» (первая часть трилогии «Родина») опубликован в «Новом мире» 1943, № 12. Отдельное издание вышло в 1944 г.
Детективно до смешного: заранее обусловленные парольные зажигалки, черная «смазка», к<отор>ой Нейлэнд-Холмс покрывает подошвы ботинок шпиона, чтобы уличить последнего, подозрительный кабачок, женщина благородная и невинная (врач Маргарет Бауэрштерн), попадающая под подозрение по причине своей немецкой фамилии и несколько необычного поведения, т. е. друг, принимаемый за врага, все это чрезвычайно по Конан Дойлю и значительно ниже Честертона, не говоря уже о родоначальнике детективной литературы, гиганте Эдгаре По. Читать забавно, занятно; прочтешь — вспомнишь, что речь идет о событии, потрясшем мир, сместившем его с орбиты, о последней войне, и становится неловко.
Нельзя такую тему делать орудием легкого заработка, лучше гадать, шарлатанить.
В «Преступлении и наказании», в «Братьях Карамазовых», да и в «Бесах» тоже каркас детективный, но какая нагрузка! Средним писателям нужно на пушечный выстрел держаться от уголовной фабулы. Она губит всю их пусть немудрую, но «честную» — философию, а «психоанализ», обычно сопровождающий уголовную фабулу, вызывает улыбку, вспоминается поистине блестящая чеховская «Шведская спичка».
Не спорю, что фашисты en masse [106] тупы, вульгарны, ограниченны, дефективны, но фашистская идеология в ее высшем выражении (не в гитлеровском, конечно) достойна более внимательного рассмотрения. Она гораздо глубже и тоньше, чем полагают многие. В «Волшебной горе» Томаса Манна фигурирует крайне интересный герой — еврей с фамилией, напоминающей нафталин (Нафтал, Нафтэль — не помню точно), принявший католичество, но в силу своей болезни не смогший достигнуть высоких степеней в Римской церкви. Вот идеология, докатившаяся до масс в виде замутненном, вульгаризованном, опошленном неумными ефрейторами, в виде фашизма.
106
В целом (фр.).
И недаром тонкая и глубокая умница Томас Манн [107] противопоставил этому Нафталу последнего гуманиста, поклонника «прав человека» и отвлеченной революции, мыслящего весьма возвышенно и чисто, но в этой возвышенности чувствуется легкий оттенок трагикомизма.
Дуэль между ними. Затем, кажется, самоубийство Нафтала. (А м<ожет> б<ыть>, он был убит на дуэли, чего он, как будто, и добивался. Ах, где бы достать эту замечательную книгу!)
Анна Караваева: Прочесть популярную книжку о способах добывания стали, посмотреть на самый процесс производства, одеть несколько стандартно изготовленных манекенов в платье, соответствующее требованиям моды, вложить пластинку, соответствующую требованиям момента, в патефон, и — готово: роман написан, издан, прочтен, одобрен критикой.
107
Томас Манн (1875–1955) — немецкий писатель, лауреат Нобелевской премии 1929 г. В «Волшебной горе» Томаса Манна… герой… (Нафтол, Нафтаэль…) — Роман «Волшебная гора» вышел в 1924 г. и вскоре был переведен на несколько европейских языков. По некоторым сведениям, прототипом Лео Нафты послужил венгерский философ и литературовед Дьердь (Георг) Лукач (1885–1971). Устами этого героя, отмечает современный исследователь и переводчик С. К. Апт, писатель указал «на страшное родовое сходство разных по своим декларациям авторитарных режимов — коммунистического и фашистского (сходство в морях пролитой крови)». В романе кончает самоубийством.
Инженер-конструктор с музыкальными наклонностями (ну как же иначе, «живой сложный» человек); партийный руководитель, имеющий жену-музыкантшу (тоже не мертвый); девушка серьезная и преданная, не занимающаяся завивкой кудрей и маникюром; девушка несерьезная и пудрящаяся, завивающаяся, маникюрящаяся, но в конце концов исправляющаяся; суровый и несколько честолюбивый директор из старых матерых рабочих, имеющий уютный дом, кусты смородины, хозяйственную жену; директор, ставший до некоторой степени консерватором и чрезмерным патриотом своего старого, требующего обновления завода. И директор — «живой» человек. И консерватизм его, боязнь новшеств и боязнь влияния и власти нового свежего элемента, влившегося на завод, именно и долженствуют доказать нам, что оный директор не просто манекен, а манекен «с душой».
3/VI. Новые непрошенные «благодетели» направляют меня в учреждения, где можно «устроиться» на должность бухгалтера. При одной мысли об этом хочется повеситься. Из Калуги надо бежать, но куда? Где тот угол, в к<отор>ом я могла бы писать без помехи, и где те люди, к<отор>ые сумели бы помочь мне по-настоящему?
Умер Мих<аил> Ив<анович> Калинин [108] . Почему-то мне стало невыносимо грустно.
Без людей с ума схожу. Хотя бы в Москву пробраться. «Благодетели» — старуха, у к<отор>ой я ночую, бывшая «прости господи», и невестка портнихи, моей соседки по квартире.
108
Михаил Иванович Калинин (1875–1946), «Всесоюзный староста», с 1919 г. — председатель ВЦИК, с 1922 г. — ЦИК СССР, с 1938 г. — Президиума Верховного Совета СССР. Умер 3 июня.
Блок перестал слышать музыку в мире, а Есенин сказал:
Что-то всеми навеки утрачено, Май мой синий, июнь голубой, Не с того ль так чадит мертвячиной Над пропащей этой гульбой [109] .109
…Есенин сказал: «Что-то всеми навеки утрачено…» — неточная цитата из стихотворения С. Есенина «Снова пьют здесь, дерутся и плачут…» (цикл «Москва кабацкая»).