Восход черной звезды
Шрифт:
– Это возмутительно! — прошипела взбешенная я.
– Что-то еще, дорогая?! — ласково поинтересовался кесарь.
От его ласкового тона я невольно содрогнулась и он не мог этого не заметить — заметил. И даже отреагировал успокаивающим поглаживанием по тому месту, где ранее у меня наблюдался внушительный живот, которого теперь не было. У меня вообще теперь много чего не было.
Внезапно за окном раздался еще один крик. Затем шум крыльев, рычание… тишина.
Я так понимаю, к охране возвратившегося домой пресветлого императора присоединились драконы? Что ж, теперь вполне объяснимо, почему кесарь столь старательно и ответственно подошел к оживлению своих сторонников, видимо ожидал нападения. Или нападений… Интересно, сколько самоубийц сегодня пытались избавиться от кесаря?
– Тысяча двести восемь, — любезно просветили меня.
Ого!
– А чего им неймется? — поинтересовалась я.
Нет, действительно, это казалось странным до невозможности. В принципе я понимаю стремление избавиться от кесаря, и даже одобряю, если быть откровенной, но рассмотрим ситуацию исключительно с разумной точки зрения — глупо нападать вот так с ходу. Гораздо разумнее и практичнее выждать некоторое время, пока в стане союзников кесаря начнутся разногласия, заручиться поддержкой готовых предать сторонников и уже после этого действовать.
– Мм, — скептично отозвался император, прижимаясь губами к моему плечу.
Нет, ну ни в какие ворота же!
И кстати о воротах — данный дворцовый комплекс возвели сегодня! То есть у нападающих ни планов расположения комнат, ни схемы жилых помещений, ни данных о расстановке стражников — ничего! Нападать сегодня — чистейшее самоубийство, и судя по тому, что самоубийц набралось уже свыше тысячи двухсот индивидов, Эррадарас меня откровенно пугает уровнем развития интеллекта у населения. Мне предстоит строить империю у идиотов?
– Твои рассуждения порой ставят меня в тупик, — сонно произнес кесарь.
Прижал крепче, скользнул губами по моей шее и добавил:
– Их попытка немедленного уничтожения обоснована, нежная моя.
– Чем же? — холодно поинтересовалась я.
– Дело в пророчестве.
– Что, опять?! — возмущенно воскликнула я, подскочив на постели и пребывая в полнейшем шоке.
Вмиг соскочив с постели, я остановилась в растерянности, обнаружив на себе вовсе не ту ночную рубашку, в которой ложилась спать. Но все это были мелочи! Совершенно не существенные мелочи!
– Какое еще очередное гоблинское пророчество?! — заорала я. — Вы издеваетесь?!
Вспыхнул свет.
Раздраженный, злой, невыспавшийся и да — совершенно обнаженный кесарь сел на постели, мрачно глядя на меня. И смотрел он так, что я мгновенно заткнулась, и даже неуверенно подошла к постели… вот только лечь так и не решилась и осторожно спросила:
– Возможно, будет лучше и приличнее, если я устроюсь… к примеру на кресле?
И указала на обозначенный предмет мебели, расположенный у небольшого круглого столика.
В следующее мгновение кресло перестало существовать, разметавшись по спальне мелкими клочками и щепками. Очень понятливая принцесса Оитлона тут же вернулась в постель. Свет мгновенно погас. Кесарь лег, собственническим жестом притянул меня к себе, и прижимая не в пример крепче, заснул.
Спрашивается — зачем я вообще вставала и поднимала тему переселения на другую мебель?!
К счастью император спал и никак на мои мысли не отреагировал.
Меня же сон совершенно покинул.
Некоторое время я молча лежала, разглядывая потолок, и пыталась ни о чем не думать, дабы не мешать его злейшеству почивать… Потом принялась считать… нет, не овечек — самоубийц. Насчитала еще пятьдесят четыре акта насильственного прерывания жизни и поняла, что сон меня все же одолевает, несмотря на пугающее соседство. Очень тесное соседство… совершенно лишенное одежды и определенно с ЭТИМ. Стоило подумать о кесаре — сон пропал снова. Скосив взгляд на спящего повелителя Эррадараса, вспомнила обнаженную блондинку в его спальне, и то как при моем появлении пресветлый облачался в халат, под которым явно ничего не было, и поняла, что видимо у элларов есть определенная склонность к наготе. И вот спрашивается, почему при столь явных склонностях одеяния их женщин скрывают вообще все тело, включая кончики пальцев?!
А потом на меня неожиданно снизошло — кесарь забыл свою возлюбленную в Рассветном мире! Точно! И как я раньше не подумала, блондинка осталась во дворце… Перед глазами пронеслась картинка моего гибнущего сада и разрушающегося дворца… И я поняла, что нет, не забыл — похоронил.
– Нежная моя, ты невыносима! — простонал неожиданно властитель Эррадараса.
А в следующее мгновение вновь ярко вспыхнул свет!
Ярче, чем в прошлый раз.
А после единым слаженным рывком, император Араэден переместился на меня, придавив всем своим телом к постели.
– Не всем, — насмешливо произнес он.
Проморгавшись, распахнула ресницы, с ужасом посмотрела на повелителя эллара и нервно уточнила:
– Это так же относится к мерам обеспечения моей безопасности?
Ответом мне была странная улыбка. А затем легко и естественно,
словно проделывал это множество раз… впрочем, явно и проделывал, жесточайший император Рассветного мира устроился между моих ног, и удерживая свой вес на локтях, ладонями обнял мое лицо. Моей реакцией на эту крайне недвусмысленную позу была мысль "лучше бы и дальше самоубийц считала" и нервный смешок, при отстраненных размышлениях о том, что кесарь крайне… эээ… своеобразно обращается с рабочими кадрами. И мне невольно вспомнились айсир Илери, айсир Девари, Хайто… Кстати тоже очень ценные кадры кесаревского государственного аппарата, взращенные и воспитанные лично нашим бессмертным.
– Еще одна инсинуация в подобном духе и это будет последняя ночь для твоего девичества, нежная моя! — холодно произнес пресветлый.
Проблема в том, что я даже ничего не говорила, а остановить мысленный поток было довольно проблематично, особенно в создавшихся условиях.
– Поверь, это вполне комфортные условия, — жестко усмехнулся кесарь.
Да верю я, верю, а теперь можно меня отпустить уже, дабы у меня не возникло более никаких инсинуаций и прочего… похоже явно относящегося к действительности.
– Кари.
Сказано было тихо, но угроза скрипела на зубах. И я затихла, стараясь вовсе ни о чем не думать.
Кесарь улыбнулся и произнес:
– Запомни, нежная моя, мысли — то единственное, что ты гарантированно можешь контролировать.
Хотела было возразить, но Араэден добавил:
– Мысли определяют сознание, сознание формирует реальность — контролируй мысли.
Затем глубоко вздохнул, придавив меня сильнее к постели, и приказал:
— Смотри на меня.
Я-то смотрела, но отдаленно промелькнула мысль, что смотреть в данном процессе дело вовсе не обязательное… Потом испуганно оформилась более четкая мысль "Это вообще что такое? Я в принципе управляющая, а не любовница! Я… я… я…"