Восход луны
Шрифт:
Не прошло и двух дней, как раису позвонил губернатор. Голос бархатный, ласковый:
— Гасан Махфуз, золоченая штучка при тебе?
— При мне, конечно.
— Ну, подоспел как раз тот случай, когда тебе не жалко будет с ней расстаться.
— А что взамен, если не секрет?
— Для тебя не секрет. Для других секрет.
Гасан вспомнил слова Ташана о тайнах.
— Я, кажется, догадываюсь, о чем речь.
— Ну и молодец. Ты просил баню в аренду. Она, если не ошибаюсь, бельмо у тебя на глазу. Так я решил снять это бельмо, чтобы улучшить тебе зрение. Заключай контракт на двадцать пять лет. Хватит, я думаю?
— Вполне.
Губернатор сделал вид, будто не расслышал, однако изменил тон.
— Аренду я разрешаю с одним условием: никаких переделок, особенно по фасаду. И непременно произвести ремонт. О печи не говорю, печь можешь пустить под переплавку металлолома. Но в остальном архитектурный памятник неприкосновенен. Понял? Неприкосновенен!
— Все понял. Спасибо. С меня обещанное.
— Ну, желаю успеха.
Махфуз, положив трубку, долго еще сидел в каком-то оцепенении. Сколько раз он на коленях умолял губернатора, обещал все что угодно! Тот ни в какую: нельзя — и все, а теперь его словно подменили. Губернатор вообще-то звонил Гасану лишь в тех случаях, когда что-нибудь хотел получить. Скажем, едут важные гости, а на прием или на подарки не хватает денег…
Горожане возроптали, узнав, что Махфуз прибрал к рукам старинную баню. В мечетях громко осуждали поступок губернатора, и дело могло обернуться скандалом, если бы не вмешался судья Исмаил. Судья заявил, что губернатор принял мудрое решение, ибо теперь баню скоро отремонтируют за счет завода и великолепное здание будет долго еще «ласкать взор поколений».
Все это случилось задолго до знаменитого паломничества в Мекку.
У Махфуза с Ташаном все шло, как задумано. Но в ту ночь, когда Шаукат выставил приятеля, явившегося к нему с «живым мешком», Фуад потащил свою ношу в старую баню. В этом укромном месте он рассчитывал без помех побеседовать по душам со своим пленником — надзирателем городской тюрьмы. Фуад не знал, что у бани теперь новый хозяин, и чуть не поплатился за это головой. Хорошо, он еще не развязал мешок. Войдя в баню, Фуад положил свою ношу на пол, надеясь отдышаться. Вдруг он услышал приглушенные голоса… «Меня ищут», — решил парень и чуть было не дал стрекача, но передумал и спрятался в нише. Прижавшись к облупившейся стене, он прислушивался к голосам, доносившимся из темноты. Негромко рокотали моторы, работавшие, видно, на малых оборотах. Но откуда полиции знать, что Фуад придет именно в баню? Преодолев страх, он затащил и свой «груз» в нишу. Бежать не было смысла. Если ищут именно его, то от машин не уйдешь… Постепенно он освоился в темноте и стал различать тени, бесшумно сновавшие в нескольких метрах от его убежища. Ночным привидениям явно было не до него, они занимались своим делом. Переговариваясь вполголоса и кряхтя, люди что-то грузили в крытые брезентом большие машины.
Фуада осенила дерзновенная мысль. А что, если попробовать затесаться среди этих привидений да разузнать, какие ящики они тащат из бани. В темноте авось не заметят. Поколебавшись с минуту, он принялся осуществлять свой план. Затащил мешок в укрытие, чтобы свет фар не выхватил его из мглы, и присоединился к грузчикам. И сделал он это в самый подходящий момент, ибо один грузчик, видимо старый и немощный, стукнулся о колонну и опрокинулся бы навзничь, не окажись рядом Фуад. Он помог ему удержаться на ногах и дотащить тяжеленный ящик до машины.
— Шукран
Ящик, похожий на заколоченный гроб, стали поднимать в кузов. Оттуда кто-то вполголоса предупреждал:
— Мутахаууит! Силах! Осторожно. Это же все-таки оружие…
Фуад и сам догадался, что в ящиках не финики. Он уже уловил знакомый запах смазочных масел. Будь посветлее, он разглядел бы нарисованную на каждом ящике винтовку «Манлихеркаркано» двадцатимиллиметрового калибра. Ящики были неодинаковой величины, значит, и товар в них был разный — автоматы, пистолеты, винтовки… Фуад с удовольствием прихватил бы небольшой автомат, но как до него добраться? Целый ящик не утащишь… Он с трудом разобрал надпись на одном ящике: «Мерекес Аг». Еще со времен работы в кузнице он знал, что это название фирмы, принадлежащей бывшему офицеру гитлеровских военно-воздушных сил, который теперь торгует оружием на Ближнем Востоке.
Фуаду не терпелось заглянуть во внутренний дворик бани, откуда привидения извлекали ящик за ящиком, но внезапно он услышал голос, от звука которого замер на месте. Кемаль Ташан приглушенно рычал:
— Сариг, ахмак (осторожно, болван)!
Послышался глухой удар. Изнемогший араб распластался на мраморных ступеньках у входа в баню, уронив груз на землю. Из разбившегося ящика выпало несколько автоматов.
Ташан стал торопливо заталкивать густо смазанные автоматы обратно, тихонько ругая неловкого грузчика.
Фуад счел за лучшее растаять в ночной мгле, пока Ташан его не заметил. Уж он-то наверняка не хочет лишних свидетелей. Отыскав свою нишу, Фуад убедился, что его мешок в целости, и стал ждать конца погрузки. Вскоре взревели моторы и машины цепочкой потянулись на улицу, увозя с собой необычный груз. Фуад еще некоторое время прислушивался к ночной тишине, а потом, уже не доверяя старой бане, взвалил пленника на спину и потащил его на кладбище. Там-то наверняка безопасно…
Со старшим надзирателем хабса Фуад договорился о сумме выкупа, не извлекая пленника из его узилища. Он был прав — в мешке надзиратель сделался на редкость сговорчивым. Условившись о сумме, Фуад отпустил пленника, чтобы тот дошел до дому, взял деньги и немедленно положил их в условленном месте. Такие дела не следовало откладывать надолго.
Рано утром обладатель солидной суммы отправился к хозяину прокатного пункта автомобилей. Хозяин был шофером по профессии. Он сам работал таксистом, а другие машины сдавал внаем, чтобы не нанимать водителей. У самого входа в гараж Фуад встретил человека; с которым работал на строительстве алюминиевого завода. Оба одновременно воскликнули:
— Ас-саламу алейкум!
— Уас-саламу алейкум! Не за машиной ли? — спросил Фуада знакомый.
— Угадал. А ты?
— Я вернул, наездился. Кстати, я брал самую лучшую, «мерседес-двести». Новенькая. Возьми ее, не пожалеешь… А как твои дела? Неплохо, наверное, если пришел за автомобилем…
— По-всякому, — Фуаду, естественно, не хотелось рассказывать о себе. — А ты, значит, закрепился на заводе, пустил там корни?
— О, я теперь профсоюзный босс, со мной не шути.
— Да ты, значит, не только корни пустил, но и в рост пошел.
— Заходи к нам, подберем тебе работенку. Нынче времена другие. Профсоюз вот создали. Обстановка на заводе изменилась. В самом деле, приходи. В старой бане строится плавильная печь, потребуются рабочие.
— Нет, спасибо. Там опасно. Рядом оружейный склад.